подключились к этой теме. Вадик, миниатюрный брюнет типажа Игоря Ливанова, например, в лицо мне спокойно без эмоций мне сказал: «Ты все равно не выиграешь. У тебя мало друзей, ты все время со своими книжками сидишь. Тебя же никто не поддержит». Другие просто смеялись, называли меня Маргарет Тетчер и Индирой Ганди.
Моя лучшая подруга Наташа просто деликатно молчала. Мне кажется, и она не верила в мой успех, но не стала меня расстраивать.
Что я могла сделать в этой ситуации? Их много, я одна. Поэтому кроме игнора всех язвительных заключений я больше ничего не предпринимала. Первая волна схлынула. Дня через 3—4 после начала выборов о них в классе почти забыли и на меня реагировали спокойнее.
В коридорах я частенько встречала счастливую Машеньку Васильеву. Она, в подвязанной узелком рубашке в красную клеточку, мило улыбалась. Другая Маша, как всегда с поджатыми губами, как хвостик сопровождала подружку. До выборов мы с ними здоровались и немного приятельствовали. Теперь же здороваться со мной они обе перестали. Как, оказывается, серьезно некоторые относятся к этим выборам.
Андрей с Маратом просто ухмылялись, кода меня видели. Больше эмоций не проявляли.
Случайно в коридоре, столовой я слышала от 10—11классников что-то типа «Ну так я за Андрюху проголосую», «Я Машку поддержу». В общем, мне ничего не светило среди ровесников. Не было у меня авторитета, доверия и узнаваемости в этой среде.
Стоит отметить, что мои соперники чувствовали себя с самого начала очень уверенно. Себя особо не рекламировали, ограничивались тем, что продолжали тусить в компаниях со своими одноклассниками и другими ребятами с потока.
Как-то само собой мне пришла светлая мысль – забить на старшеклассников, не пытаться им понравиться. Это бесполезно. Сферы влияния распределены. Но, согласно правилам, в выборах участвуют все школьники с 5 по 11 класс. Мне есть с чем работать!
Как говорят евреи: «Не знаешь, с чего начать – начни с большой работы»
В условиях полного отсутствия «маркетингового бюджета» я занялась «прямыми продажами». Это сейчас я с легкостью оперирую этими понятия, они стали частью моей жизни. Тогда же меня вела только цель и здравый смысл.
Я пошла в народ. Просто во время уроков стучалась в кабинеты к 5,6,7 и 8-классникам. Вежливо спрашивала у учителей – можно ли я займу 10 минут и расскажу о своей предвыборной компании. Никто не отказал, а географичка так вообще сразу просила всех поддержать меня аплодисментами.
Я не буду врать, что это давалось мне легко. Когда тебе 16—17 лет и ты стучишься в дверь к 10 летним пятиклашкам и просишь у них что-то – это похлеще любого тренинга личностного роста, когда идешь просить милостыню в метро или обнимаешь незнакомцев на улице.
Хуже того, мои первые выступления, мягко говоря, особого интереса и симпатии не вызвали. Дети скучали и зевали, с трудом переваривая мои опусы про возможность участия в заседаниях городской думы,