перед сном выходить на полчасика на свежий воздух.
Великий комбинатор не стал возражать против такой постановки вопроса. Когда Листопадов вышел на крыльцо, он, раздевшись, с головой накрылся одеялом, желая мгновенно уснуть.
…Но не спалось. Всякие мысли терзали командора. Ему вдруг захотелось выстроить такой план своих действий, который был бы лучше всех ранее придуманных. Без такого «документа», как Остап часто называл данное «творчество», он просто не представлял своего существования. Первое, с чем необходимо было определиться, – с родом занятий или с профессией, которая, по его мнению, представляла собой «инструмент самоорганизации и дисциплины индивидуума».
«Кем бы мне заделаться? – спрашивал себя великий комбинатор. – В управдомы я, пожалуй, не пойду. Это не мое призвание. Пусть домами управляют другие, я же не позволю себе гнить в такой должности.
Деньги, большие деньги мне тоже не нужны. А зачем мне они? Зачем ружье, когда нет дичи? Ведь был же миллион, а принес ли он мне хоть немного удовлетворения? Нет, конечно, нет. Одни мучения…
Разумеется, не в деньгах мое счастье. В Рио-де-Жанейро я тоже не попал и уже, наверное, не попаду никогда…
Я сделал все, что от меня зависело. В моих неудачах нет моей вины. Что поделаешь? Таково государство. Политика государства решает все. Политики управляют страной…»
При этом умозаключении Бендер резко вскочил с постели и подпрыгнул, едва не ударившись головой о потолок.
– Эврика! – произнес он приглушенным голосом.
«Политика, – вертелось у него в голове. – А может, мне стать политиком? – спрашивал он себя. – Ведь дело это несложное – надо уметь говорить, и говорить много, так, чтобы тебя никто не понял. Тогда поверят в твое величие, признают грандиозность твоего ума.
Политика – это игра. И мне необходимо включиться в нее. И не ради денег. Деньги – это устаревшее средство достижения благополучия и счастья. Я меняю средство. Я выбираю… Я выбираю… власть. Да, власть!»
Тут Бендер стал проклинать себя за то, что он, дурак, раньше не додумался до этого «чудо-средства». Обеими руками постучав по своей лохматой голове, великий комбинатор высоко поднял руки вверх и многозначительно произнес:
– Москва ждет меня, и я скоро буду там, в этом городе политиков! Думаю, что в столице найдется кусок власти, достойный меня. Весь мир будет лежать у моих ног! Все будут почитать и восхвалять великого руководителя Остапа Бендера!
Командор, в одних трусах и в бороде, резко выпрямил спину, сделав чрезвычайно важный, как ему казалось, вид. Правой рукой он стал совершать непонятные махательные движения. Ему, по всей вероятности, мерещилось, что он с превеликим высокомерием бросает что-то вниз обезумевшей толпе.
Стоя перед висевшим на стене овальным зеркалом, Остап величественно двигал рукой, подобно тому, как это делают большие политики. Хотя он никогда не видел настоящих политиков, ему