работы Андреса, но ведь не ее! Но если она решила устроить войну, значит будет ей война. Я не из тех, кто просто так сдается. Конфликты не мое, и я всегда стараюсь их всячески избегать. Но когда меня так откровенно цепляют, буду платить той же монетой.
Получив чаевые с оставшихся двух столиков, я поняла, почему люди идут работать официантами: потому что основной их доход составляют именно чаевые. Одна пара оставила мне пару баксов, в то время, как другая целых шесть! Это если учесть, что суточная оплата примерно составляет двадцать пять – тридцать долларов. Да я так, если будет обилие клиентов, и на обратную дорогу себе заработаю.
Мое настроение взлетело вверх от шелестящих бумажек в руках, и я уже напевая, встречала следующих посетителей. Все же, что не говори, но деньги имеют свою силу. Да, бумажки, да, для некоторых пыль, потому как имеют их огромное количество. В принципе, даже для меня это было именно так, пока я не поняла, что значит не иметь возможности ни за что заплатить. Хотя, мама с детства меня учила ценить деньги и труд, и никогда не баловала лишними игрушками или ежедневными походами по магазинам, все же я привыкла жить в достатке, и знать, что, когда в следующий раз открою кошелек, там будет чем рассчитаться. А сейчас у меня даже кошелька не было, и, лелея в руках восемь долларов, я чувствовала себя по–настоящему счастливой. Ведь эти деньги я заработала сама. Впервые в своей жизни!
Пока я записывала заказ одной приятной леди, для нее и ее маленького сына, в кафе вдруг стало как–то непривычно шумно. Я обернулась на входную дверь, и моя челюсть начала медленно отвисать. В дверь заходили и заходили люди: компания из пяти парней, дальше три девушки, пожилая пара, и семья из четырех человек. Судя по всему, все американцы. Наверное, совершают круиз по океану, а сюда заехали погулять, как в одну из старых частей Сан–Хуана. Все с фотоаппаратами, и явно голодные, если учесть с каким блаженством многие из них вели носом, почувствовав запахи с кухни. Черт, это же туристы. Выглянув в окно, я увидела небольшой мини-бус, на котором было написано Сан–Хуан, Ла Перла. А я думала, что сюда туристы не заезжают. Поспешив на кухню, чтобы отнести заказ женщины и улыбчивого мальчугана, я с опаской покосилась на пустующую барную стойку. Всего пару минут назад Лола и Андрес вышли через заднюю дверь, и, судя по тому, как он шлепнул ее по заднице перед тем, как захлопнулась дверь, они пошли туда не разговаривать.
Паника нарастала все сильнее, когда я поняла, что посетители явно не собираются ограничиваться одним блюдом, и каждый заказал почти что пир для живота, я опрометью бросилась к сеньоре Веласкес. Руки тряслись, а глаза, я уверена, были как у загнанной лани, ведь у бара уже собралась толпа, желающая выпить.
– Господи, что мне делать? Я не справлюсь! – тараторила я, пока сеньора крутилась у плиты, пытаясь меня отодвинуть.
– Значит, иди и позови этих кроликов! Почему ты одна должна отдуваться? А потом она придет и снова заберет себе чаевые, которые ты наработала за нее. Панчо, мофонго! Милли, батат! И как можно скорее! Ииитан, не отбивай так сильно мясо, оно