форму и знал силу приказа. Раз требуют, значит, так надо. Ему ли – бывшему партизану и красному командиру – бояться ночных визитов? И ему ли не знать военные уставы?
Он перевёл взгляд на жену, которая всё так же с испуганным видом стояла чуть в стороне.
– Светлана, пойди к себе, посмотри, как там Иоланточка.
Военный поднял одну бровь.
– Это ещё кто?
– Дочь моя. Мы её Иолантой назвали. Красивое имя, не правда ли?
– А сколько лет дочери?
– Два с половиной.
– Есть ещё в доме кто-нибудь, кроме неё?
Пётр Поликарпович хотел ответить резкостью, но сдержался. Лишь пальцы сами собой сжались в кулак.
– Кроме меня, жены и дочери, в доме никого нет! Будут ещё вопросы, товарищ лейтенант? Кстати, как ваша фамилия?
– Дьячков, старший лейтенант госбезопасности, – чётко ответил военный. – И не товарищ, а гражданин.
– Вот как! Почему же я вам не товарищ? – быстро проговорил Пётр Поликарпович. – Я сам бывший военный, воевал за советскую власть. Вы что, книг моих не читали?
Лейтенант сделал нетерпеливый жест.
– Не надо этого…
Пётр Поликарпович снова глянул на жену, которая всё стояла, не в силах шевельнуться, и согласно кивнул.
– Ну, коли так… поехали. – И шагнул через порог.
В прихожей толпились красноармейцы – пять или шесть человек. Пётр Поликарпович приостановился.
– Это ещё что за собрание?
Лейтенант подтолкнул его сзади.
– Выходите. Они все со мной, сейчас уйдут.
Пётр Поликарпович обернулся.
– Да зачем же они пришли?
– Мы тут были по другому делу, а к вам попутно зашли. Не стоять же им на улице! – был ответ.
Красноармейцы вытянулись во фрунт и не мигая смотрели на хозяина квартиры. Взгляды были настороженные и какие-то бессмысленные. Пётр Поликарпович хотел сказать какую-нибудь шутку, показать им, что он понимает их службу, сочувствует и вообще… Но лейтенант распахнул перед ним дверь и указал рукой на выход. Пётр Поликарпович лишь кивнул и вышел на площадку.
Уже на улице, садясь в чёрную эмку, он бросил взгляд на свои окна на четвёртом этаже недавно построенного элитного дома для номенклатуры. Свет горел во всех окнах, мелькали тени на занавесках. А из подъезда почему-то никто не шёл.
– А почему они не выходят? – спросил Пётр Поликарпович с тревогой.
– Выйдут сейчас, – заверил лейтенант, распахивая заднюю дверцу. – Устраивайтесь поудобнее!
Пётр Поликарпович, нагнувшись, полез внутрь и только тогда увидел сидевшего в углу военного в фуражке. Тот молча смотрел на него и не двигался.
– Здравствуйте, – произнёс Пётр Поликарпович. – Не помешаю?
Ответа не последовало.
Лейтенант уселся рядом с водителем, и машина тронулась.
Странно было ехать по ночному Иркутску. Было полное безлюдье и какая-то могильная тишина. Пётр Поликарпович всматривался в знакомые дома и пытался осмыслить происходящее. Что это,