оже необходим – как приз за победу, но сам процесс межполовых игр его увлекал еще сильнее. Особенно интересно, когда обе стороны не знают, чем все закончится. Хотя почти всегда заканчивается одним и тем же. Игры делятся на простые и сложные. Простые ограничиваются обменом взглядами, танцем, парой бокалов, потом его или ее квартирой; а в сложных выстраивается целая стратегия по пленению и обузданию. Но и в тех, и других в конце стоит приятная финальная точка.
Он хорошо знал себе цену. Вадиму только исполнилось двадцать семь, но он уже был гендиректором "Нефертити", считался талантливым управленцем и грамотным финансистом, и как следствие, являлся обладателем приличных счетов в банке и некоторого необходимого для холостой жизни имущества. Но он никогда не делал ставку на собственное благосостояние в играх с женщинами – куда интереснее привлекать их самим собой. Однако он настолько неотъемлемо успел врасти в дорогую одежду, машину и часы, что одно от другого в его образе полностью вычленить теперь было бы невозможно. И тем не менее Вадим себе цену знал, а потому-то с легкостью влился и в эту новую забаву.
Женщины за границами подобных игр его не интересовали. Серьезные отношения ему были не нужны – и не потому, что он не видел смысла в серьезности, а просто определил для себя, что ему такой сдерживающий фактор ни к чему. Он мог бы завести семью только для одной цели – поддержание репутации, но поскольку теперь, после получения должности, такой необходимости и возникнуть не могло, то Вадим не находил резона об этом задумываться. Да и должен же у человека быть хоть один недостаток! Ведь во всем остальном Вадим был перфекционистом – свое положение и деньги он зарабатывал кропотливым трудом, он честно заслужил буквально все, что имел на данный момент, и все, что еще получит в будущем. И чтобы не сойти с ума от перенапряжения, Вадим позволил себе иметь единственную слабость – легкомысленное отношение к женщинам. И как видел ситуацию сам он, все стороны от этого только выигрывали. А если какая-нибудь особа и оказывалась излишне романтичной и потому принималась страдать, так это не проблемы Вадима. Для него «романтичность», «наивность» и «глупость» являлись синонимами, а дураков жалеть – себе дороже.
Умных женщин он искренне уважал, и на примере своей давней подруги Лизы знал – иная девочка пятерых мальчиков стоит, так что гендерные вопросы в деловых отношениях он никогда не рассматривал. Но та же Лиза вмиг отупела, едва только влюбилась. Это ли не лучшее доказательство его правоты? Вадим очень старался не акцентировать на этом внимание, чтобы не обидеть человека, к которому был искренне привязан, но потом заметил, что Лиза и сама за собой появившуюся уязвимость замечает. И пришел в уверенность, что если бы та смогла избавиться от этой напасти, то ни секунды не размышляла. А пока… пока она будет преданно, как дрессированная собачонка, смотреть в рот своему возлюбленному и ждать от него любой милости. Вадим мог бы себя представить на месте ее парня, но никогда – на ее.
Впервые Вадим увидел девушку, к которой сейчас направлялся, недели три назад – в этом же клубе. Она была одна и танцевала, демонстрируя какую-то отстраненность. Вадим сразу заприметил яркую внешность – высокая стройная блондинка лет тридцати, породистая, как племенная лошадь, всем своим видом показывающая, что происходящее вокруг ее не касается. Но едва он успел приблизиться и тронуть ее за руку, как прекрасная добыча, рассмеявшись, скрылась в толпе. С тех пор Вадим и перешел в режим «охоты на клубное видение», как выразились его друзья.
Он встречал ее еще дважды, но каждый раз блондинке удавалось ускользнуть, а от этого азарт только нарастал. Она тоже знала себе цену, но ее поведение добавляло еще и такой необходимой в игре таинственности. Теперь «клубное видение» выслеживали все его друзья, тоже приобщаясь к процессу – интересно же, чем дело закончится.
И сейчас она снова, едва увидев его, улыбнулась, уже узнавая, и тут же попыталась исчезнуть. Вадим тихо рассмеялся – в этой истории он поставит точку, а иначе перестанет себя уважать. И чем дольше она сможет убегать от него, тем приятнее потом будет получить выигрыш. Скорее всего, это произойдет прямо сегодня, потому что Вадим не собирался терять ее из поля зрения.
Он выбежал на улицу, но натолкнулся на препятствие в виде какой-то мелюзги в кепке. Он было рванул дальше, но к его рукаву прицепилось нечто назойливое, удерживая на месте. Вадим с сожалением смотрел, как его добыча подбегает к такси, оборачивается и, смеясь, машет ему рукой, словно издеваясь. Он успел только подмигнуть ей, а потом недовольно уставился на препятствие:
– Ты куда прешь?! – верещало существо в кепке. – Чуть не убил! Ну-ка стоять, хамло!
Вадим присмотрелся – девушка была небольшого роста, и из-под козырька толком разглядеть ее лицо не удавалось. Мешковатая куртёшка вполне соответствовала ночной прохладе сентябрьской ночи, но кепка делала ее образ совсем уж неестественно нелепым. Оставалось только удивляться, откуда в таком тщедушном тельце обнаружилась такая силища богатырская, что его, стремящегося навстречу судьбе, удержать смогла. И продолжала зачем-то удерживать, при этом не затыкаясь:
– Слышь, ты! Извинись хоть!
Вадим уже пребывал в своем обычном спокойном