начали перерастать в ужас.
– Остановись, – пронёсся по моему сознанию чужой голос, но я его не послушалась.
Как бы мне этого не хотелось, я не могла остановиться. Азарт и власть захватили меня, закапывая голос разума глубоко внутрь.
– Остановись! Сейчас же! – голос стал громче.
«Ага, сейчас. Вы не сможете мне ничего сделать. Я состою из магии».
Сосуд правды стал раскалённым. Но меня не обжигал. Словно неизвестная защита стояла на моём теле, не давая собственной магии сжечь меня дотла.
Один миг и всё изменилось. Меня не было больше в этом мире. Осталась только энергия, которая заняла моё место. А может я не права. Возможно, я просто так себя ощущаю.
– Ложитесь, – услышала я тот же голос, который ранее пытался мне приказывать.
И следующее, что я почувствовала, что стекло под моей ладонью исчезло. И меня пронзила неизвестная боль. На этот раз мои глаза распахнулись сами по себе. Увиденное потрясло меня так сильно, что я забыла о боли. В воздухе зависли осколки сосуда. Но меня удивили не они. Между осколками пространство комнаты заполнила моя магия. Она прекрасна. Точно такая, как я себе её представляла. Лазурный дым с золотыми искорками, похожими на маленькие молнии. Я почувствовала небывалое родство с магией, которая тянулась ко мне, точно также как я к ней. Постепенно она двигалась в мою сторону. И когда она покидала стекло, то оно падало на каменный пол с оглушительным звоном. Но мне было всё равно. Я наблюдала за тем, как магия приближается ко мне и сливается с моей кожей. Раны, которые я получила, когда сосуд разбился, затянулись, как только магия коснулась меня. Я была ей благодарна и могла это выразить только, приняв её обратно. Она с радостью просачивалась через поры и всасывалась в кровь.
Когда последняя капля магии вернулась ко мне, я подняла глаза и посмотрела на приёмную комиссию. Они снова сидели на своих местах и с опасением смешанным с любопытством смотрели на меня.
Я не произнесла ни слова, потому что не знала, как объяснить произошедшее. И нужно ли вообще что-то объяснять? Может случившееся только что нормально? Хотя это вряд ли, если судить по лицам членов приёмной комиссии. Сейчас они отошли от шока и выглядели растерянными. Но почему?
Ответ я получила, когда все они заговорили одновременно.
– Куда мы её распределим?
– Представляете, какой у этой девочки потенциал?
– А может нам не стоит рисковать остальными студентами и изолировать её от общества?
Весь этот балаган остановил строгий голос ректора:
– Решение по абитуриентке Абернати примем по окончанию испытаний для всех остальных.
Я поняла, что именно он пытался достучаться до меня, когда я находилась в магическом трансе. Мне стало стыдно, что я его не слушала. Но в своё оправдание могу сказать, что в тот момент говорить со мной было бесполезно, я бы всё равно не ответила, не говоря о том, чтобы остановить свои действия. Они ведь сами попросили меня наполнить сосуд. Кто же знал, что этот сосуд окажется слишком маленьким