Дрогнет уже не солдат в окопе, а кто-то в правительстве, и что тогда?
– Прости, я тебя обвинял не подумав. Конечно, ты прав, но почему так гложет то, что твои знания никак нельзя использовать?
– Почему нельзя? Как раз наоборот, – серьезно ответил я. – Я помаленьку это и делаю. Для страны, конечно, это капля в море, но как только сюда попал, я старался изо всех сил.
– Ты о собственных действиях на фронте? Это да, со стороны иногда казалось, что за тобой какая-то вина перед нашими бойцами, вот ты и пытаешься убить в одиночку всех фрицев. И ведь скольких ты отправил на тот свет? Только пока со мной воевал, больше ста, да чего там говорить, я ведь знаю, что было больше, человек двести точно.
– Петь, да кто их считал, – проговорил я, – просто когда только очутился, мне было так страшно, что появилась какая-то дикая ненависть. Когда понял, куда попаду, это нам на сборе объявили, то сразу принял решение, что буду стараться изо всех сил. Убьют, значит, убьют, хреновый из меня потомок великих воинов вышел. Получилось выжить и убрать с этого света кучку вражеских солдат? Просто отлично. Но, конечно, умирать не хотелось, чего уж там, врать и скрывать не буду.
– Жить-то всем хотелось, особенно дожить до победы.
– Какая она была, я имею в виду, что вообще происходило?
– О, Сань, это мне не описать, к сожалению. Все как будто с ума посходили. Лично я, когда по радио объявили, три дня пил, даже подраться с кем-то успел.
– На тебя это совсем не похоже, – удивился я. – Там, – я многозначительно кивнул в сторону, – тоже было веселье, но мне было грустно. Грустно от того, что не могу ни с кем поделиться радостью от победы. Меня там знали как другого человека, не мог я раскрыть себя, ведь там тоже с удовольствием хотели бы знать будущее…
– Да, Санек, я вот, наверное, ни за что бы не хотел знать то, что знаешь ты. Не по мне ноша.
– Ладно, дружище, надеюсь, мы выяснили с тобой все, что накопилось, теперь надо отдыхать и наслаждаться жизнью.
– В выходные да, а уж потом извини, у меня ведь служба.
– Так что с того, ты вроде не на фронте служишь, каждый день дома.
– Это да, только вот скоро командировка…
– У тебя еще и командировки бывают?
– Да не было ни разу, – расстроенно ответил Петя, – а неделю назад объявили, что еду вместе с отрядом.
– Что за отряд? – поинтересовался я.
– Извини, приказ о неразглашении, – удивительно виноватым тоном ответил мне друг.
– Ладно, что ж поделаешь. Просто если что-то масштабное, то я мог об этом слышать в будущем, вдруг бы тебе помог, подкинув информацию, – я не пытался раскрутить Петьку на разговор, действительно думал о том, как помочь.
– Я, наверное, полный идиот, но я очень хочу с тобой поделиться, – выпалил Петр. – Ты даже не представляешь, как мне тяжело сейчас. Ведь никому, поверь, вообще никому и никогда бы не рассказал, ты ж меня знаешь!
– О да, если бы ты не держал слово, меня бы здесь не было. Там, в Сталинграде, у тебя были возможности меня «вложить» как минимум раз пять.
– Я