сложившуюся ситуацию. Думать не хотелось, от слова совсем, похоже они перегрузили мои мозговые предохранители, этим своим пси воздействием и я решил забухать с земляками. Ну, это, для прочистки мозгов так сказать, да и вообще, я же обещал с ними посидеть за столом. Поэтому Джону, искину моей каюты, я приказал собирать праздничный стол в средней столовой, а Чипу, доставить земляков в мои апартаменты.
* * *
Ох мы с мужиками загудели, нет конечно же, всё началось вполне цивильно. Мы перекусили и чуть-чуть выпили, пока рассказывали свои истории. Парни оказались фронтовиками, пираты выкрали их, когда они находились в разведке и нарвались на немецкий патруль. Их группа отходила, унося с собой раненых, а Микола, как выяснилось уроженец города Киева и по гражданской профессии слесарь-сантехник, и Степан, самый настоящий сибиряк с Алтайского края и потомственный охотник, остались прикрывать всю группу, стягивая на себя «зондер команду фрицев». Вот всех вместе, с фрицами их и накрыли пираты, выстрелами из стационарного полицейского станера, установленного на десантном боте. А дальше всё просто, как пояснили парни, хотя какие они мне парни, они мне дедушки. На эти мои слова, мужики рассмеялись и махнули рукой, типа расслабься. Пираты продали их, на какой-то станции в рабство и мужики успели даже поучаствовать в гладиаторских боях на арене этой станции. И скорей всего долго бы они не прожили, но на станцию пиратов напали и как оказалось, это был флот Аратанской империи. Всех рабов освободили и предложили принять гражданство империи, что два фронтовика и сделали, после чего вступили в армию империи. Очень им хотелось вернуть должок рабовладельцам. С тех пор и служат в десанте. И если бы не затянувшийся анабиозный сон, то скорее всего уже были бы на пенсии и нянчили внуков.
Настала моя очередь рассказывать и, если б вы знали, как мне было стыдно это делать. Рассказывал о происходящем в мире, я нехотя. Но рассказать надо, и я говорил, пряча глаза, как будто я виноват и в развале великой страны, и в бандитских девяностых, и в оранжевой революции в Украине и войне в Донбассе. Фронтовики матерились не стесняясь, постоянно переспрашивая не сошёл ли мир с ума, или может я брешу. Чуть морду лица мне не набили, но в конце концов признали, что я, в том дерме что творится на родине, не виноват. А когда узнали, что я тоже успел повоевать на родине, то приняли в своё фронтовое братство. Вот так, как-то. А вот потом понеслась, началось с "давайте помянем тех, кто не дожил", а очнулся я утром в медкапсуле, в своих апартаментах. И это гуд, так как думаю, что я бы помер с похмелья. Даже сейчас сушняк чувствуется. Блин, а где мои мужики, они же сейчас, наверное, помирают с похмелья.
– В соседних капсулах, капитан, – услышал я голос Джона.
«Ё.. тыть, я что это вслух спросил», проскочила мысль!?
– Выпускай их Джон, – скомандовал я и капсулы начали открываться – и давай какой-нибудь завтрак организуй, доброе утро, болезные, – ухмыльнулся я, увидев помятые лица собутыльников.
– Ох, Дима, даже медкапсула до конца не помогла, – простонал Микола, –