тому французский философ Рене Декарт (1596–1650), чья фраза «сogito, ergo sum» – несколько укороченная цитата из опубликованного в 1637 году трактата «Рассуждение о методе» (фр. Le Discours de la méthode) – стала лейтмотивом его философских представлений. Декарт сделал попытку обосновать существование Бога и постулировал, что одно из доказательств заключено в самом человеке, а именно в его разуме. Ведь разум в общем случае является основой для сомнения. Стало быть, тот, кто сомневается, не может не существовать: «я мыслю, а следовательно, я существую».
А вот на ринге появляется Шекспир, английский коллега Гёте и Шиллера. Поскольку до сегодняшнего дня исследователям так и не удалось установить, кем, собственно, был поэт, наш боец будет выступать в маске. Несомненно, это добавит поединку интриги: сказочный черный рыцарь ведь тоже сражается с опущенным забралом. Без короля Лира, Гамлета, Яго и Пэка литературный ландшафт был бы уже не тем… Кроме того, отсутствие Шекспира тут же сказалось бы на повседневном английском языке. Равно как и Лютер, этот Мистер Икс английской литературы стоит за целым набором неологизмов и речевых оборотов, и уму непостижимо, как вообще можно было обходиться без них. Все счастливые обладатели «золотого сердца» (heart of gold) и все, кто считает, что «любовь слепа» (love is blind), невольно цитируют великого мастера трагедии. Порой выдуманные им обороты помогают сформулировать мысль коротко и емко, а не утомлять читателя избыточно сложными и выверенными конструкциями. «За ужином Лиза рассказала забавную историю и сломала лед между нами» звучит куда проще и понятнее, чем «История, рассказанная Лизой за ужином, поспособствовала тому, что вся неловкость была устранена, а все напряжение, чувствовавшееся между членами компании, ушло. Благодаря этому в конце концов наладилось расслабленное общение».
Будьте уверены, что если вы прибегнете к красочным шекспировским выражениям, ваш собеседник точно не захрапит и не уронит голову в тарелку с супом. Если же вам неясна аллюзия или неизвестно происхождение того или иного оборота, того или иного слова, вы наверняка обрадуетесь, если знатоки мировой литературы со смаком поделятся своими знаниями об источнике цитаты. И горе вам, если вы не обратите на это никакого внимания. Так, во время постановки «Гамлета» на сцене одного из берлинских театров актер Ларс Айдингер возмущенно бросил вслед двум зрителям, которые пожелали удалиться, чтобы опустошить свои мочевые пузыри, во время знаменитого экзистенциального монолога «быть или не быть»: «Это же эпичнейший монолог во всей истории театра. А вы собрались в туалет?!»
Список лексических нововведений можно продолжать очень долго. Шекспир дал имя чувству неловкости, сопутствующему эмоциональным разговорам, – uncomfortable, – и придумал для сограждан одно из самых коротких ругательств: выражение for goodness’ sake также вышло из-под его пера, впервые оно появилось в пьесе «Генрих VIII». Green eyed monster, то есть ревность Отелло, живет в повседневной речи англичан и сегодня (даже несмотря на то, что сегодня истории подобного рода, будем надеяться, куда реже имеют