с марта.
По совету доктора Лаберина начинаю вести дневник сновидений.
Попытки разобраться в повторяющихся снах о моей матери привели меня к нему на лекцию, и оказалось, что Лаберин не просто трепач, сшибающий деньги с доверчивых лохов, а очень даже дельный мужик…
Еще одна книжка. На сей раз с другого конца. Первое, что бросилось в глаза, – почерк стал неряшливым, размашистым. Строчки скакали, текст пестрел ошибками. Так нехарактерно для собранного, педантичного Антона. Света наугад раскрыла ежедневник.
Безликий уже не маскируется.
Кажется, он глумится надо мной.
Все мои попытки пробиться на нулевой уровень смешат его, хотя я решительно не представляю, как может смеяться существо, у которого и рта-то нет…
Проскользнув между страниц, на колени Свете мягко спланировала старая выцветшая фотокарточка с толстой трещиной в левом углу. На снимке молодая блондинка обнимала мальчонку лет шести. Антона узнать нетрудно. Большеглазый, скуластый, с усыпанным родинками лицом. На вид неуклюжий, как гусенок. С женщиной сложнее. Черные соболиные брови вразлет подчеркивают глубину карих глаз. Прямой аккуратный нос. Полные губы кривятся в легкой усмешке, порождая милые ямочки на щеках. Свободную руку она держит на округлом животе. В этой женщине Света без особых усилий видела себя – нынешнюю.
– Ух ты! Антошка такой маленький! – Настя сцапала фотографию. – А это кто? Тетя Лара?
– Нет. Это мама. А вот это, – Света постучала ноготком по животу на снимке. – Вот это – я.
На обороте размашистый автограф, размытый до состояния полной нечитаемости, и надпись: «Поселок Рассвет. 1998 год». Света сунула снимок обратно в ежедневник. Аккуратно спрятала книгу на дно коробки.
– Это заберем сейчас. Все это.
Невзирая на страдальческий ропот подруги, Света принялась сгружать дневники в коробку.
– Постарайся не перепутать хронологию, клади один на другой.
Настя хотела что-то возразить, но внезапно тишину взорвал густой мужской голос.
– Внутрь своей тьмы…
Испуганно отпрянув, Света врезалась спиной в стеллаж. Пара книг грохнулась на пол. Настя подпрыгнула как ужаленная, заозиралась по сторонам, а невидимка знай себе вещал:
– Лишь в этом случае можно увидеть рассвет нашего разума.
С экрана ноутбука за подругами пристально следил немолодой импозантный мужчина. Над зачесанными назад волосами изрядно поработала седина. Глубокие морщины на щеках, высокий лоб, узкие бескровные губы. Речью и манерой держаться он напоминал киношного вампира – этакого трехсотлетнего графа.
– Потому что большинство наших проблем – их вызывают не сами плохие события, а их ожидание. Ожидание зла!
Мужчина привычно прошелся по аудитории, облокотился на угол стола.
– И вот это самое ожидание зла называется одним простым словом. Страх.
Сбросив оцепенение, Света метнулась к ноутбуку, щелкнула пробел, ставя видео на паузу. Потыкала в тачпад, кое-как закрыла файл.