пухлая, смуглая. Рука так и застыла в воздухе от шока. Олесе показалось это продолжением сна. Этой же рукой она ущипнула себя за лицо и, почувствовав боль, подскочила. Но движения были не такими, как она привыкла делать. Легче, меньше и на ней не было футболки с оттопыривающимися ее грудями, а голая плоская грудь.
Откровенный ужас охватил ее и у нее вырвался крик. Скинула ноги с постели и упала на пол. Расчет на их постоянную длину подвел ее. Олеся была не сама собой. В ужасе она устремилась в прихожую к большому зеркалу, чувствуя, что бежит несуразно. Ответным отражением ей был двенадцатилетний брат Коля. В шоке она рухнула на пол, едва не теряя сознание. Но крупинки здравой мысли ее не покинули. А где тогда Олеся?
От раздираемого ее страха руки-ноги не слушались, и до комнаты, где она должна была спать, Олеся добралась на четвереньках, запинаясь об непривычные ей длины конечностей. Приподнявшись, схватилась за ручку двери, и безвольно повисла на ней. Та открылась, предъявляя на взгляд мирно спящих Милену и Лесю!!!
На негнущихся руках и ногах Олеся доковыляла до кровати, на котором лежало ее тело. Ее всю трясло от нервного напряжения, и она с трудом уселась на край. Положив кулачок под подбородок и пуская слюни, типа Леся, сладко спала. Обычно, так спал Коля. Это что? Она в теле брата, он – в ее? Нет, такое быть не может! Это все же сон! Олеся взяла себя за запястье. Пульс учащенный. Снова ущипнула. Больно.
Положила руку на плечо девушки, та не шелохнулась. Потрясла. Открылись глаза, уставились на нее сонно, но в короткое мгновенье в них возникло выражение ужаса, и едва не вырвался изо рта крик. Олеся ловким движением закрыла его ладонью, чувствуя большую силу в маленьких руках. Двадцатидвухлетняя девушка оказалась слабее мальчика, занимающегося боксом, и подчинилась. Олеся-в-Коле приложила палец к губам и прошептала:
– Тс, я все объясню, – причем, не заикаясь.
Тут зазвонил будильник Леси, выставленный на мобильном. Брат и сестра замерли. На соседней кровати заворочалась Милена, повернулась лицом к стене и засопела дальше.
Каждое утро в семье Иноземцевых было, как дежавю. Амалия Георгиевна и Олег Викторович уходили из дома в 7.30. В 7.45 вставали Олеся и Коля, идущие на работу и в школу к 9 часам. Милена, работающая по скользящему графику – день с 9 утра до 16 вечера, а в другой с 15.00 до 22.00, – в этот день выходила во вторую смену, и спала дольше обычного.
Чувствуя, что дыхание Коли-в-Лесе стало ровным, Олеся-в-Коле показала взглядом на дверь. Брат моргнул глазами Леси в знак согласия, и тогда Олеся-в-Коле убрала руку и встала на ноги. Ощущение было очень странным, поэтому она с интересом наблюдала, как Коля-в-Лесе справляется с чужим ему телом.
Поднял руки, приподнялся. Глаза округлились от оттопыренных полукружий под футболкой-ночнушкой. Спустил ноги на пол, тут Олеся-в-Коле подхватила под локоть Колю-в-Лесе, и помогла встать на ноги. Олеся уже приняла то, что произошло с ней, а вот брату только приходилось привыкать, и поэтому осторожно повела его к выходу из спальни, замечая, что руки и ноги