правде говоря, права я вовсе не забыла. У меня их просто нет. Я – несовершеннолетняя.
Всё, сказанное мной ложь. Права были со мной. Но не станет же он меня обыскивать? А если и станет – не беда. Мне это будет только на руку.
– Несовершеннолетняя? Отлично!
Да, не плохо. Не жалуюсь.
– Давай-ка, вытяни руки.
– Зачем? – подозрительно сощурилась я.
– Надену наручники и провожу в участок. Оттуда свяжемся с твоими родителями, поговорим. Думаешь, можешь безнаказанно нарушать общественный порядок?
Вообще-то я так и думала. Но разглагольствовать на эту тему только время зря терять. Не говоря ни слова я, имитируя послушание, протянула сложенные лодочкой руки вперёд.
Полицейский, доверчивый дурачок, шагнул вперёд, громыхая наручникам. Этими же сложенными руками, украшенными вовсе не перстнями, как ему показалось в полумраке, а кастетом, я, используя элемент неожиданности, ударила его прямо в лицо, в переносицу.
Обильно брызнувшая из носа и рассеченной кожи на лбу кровь ожидаемо его ослепила и дезориентировала.
Людям свойственно бояться собственной крови, но пока он ещё не понял, что происходит, поэтому даже не испугался.
Следующий удар был нанесён расчётливо и умело – в солнечное сплетение. Такие всегда выбивают дух и заставляют сгибаться пополам.
Действие номер три – замкнуть приготовленные для меня наручники на его запястьях, прицепив их к первой же попавшейся поверхности.
Попалась металлическая ограда.
– Ах, ты!.. – выругался он.
– Ну зачем так грубо? – поморщилась я, смеясь.
Его кровавые сопли мне удовольствия не доставляли. Достав платок я, словно заботливая мамаша, утёрла ему нос.
Я сегодня такая добрая, сама себе удивляюсь.
– Поверь, это ради твоего же блага, – заявила я ему. – Лично я бы охотно последовала за тобой в участок и посмотрела бы на папочкину физиономию, но он не любит отвлекаться по мелочам и не церемонится с теми, кто его отвлекает. Так что посиди тут, в холодочке. Подожди свою братву…или корешей? Ну, как бы вы там друг друга не называли, тебя скоро выручат. Пока! Не скучай.
Помахала я ему рукой, вновь взбираясь на своего железного коня.
– Шлем надень, дура! – рыкнул он вслед.
Что ж? Шлем, так шлем. В этом есть свой резон. Без шлема я элементарно застужу уши.
Вновь в динамиках зарычала музыка и я сорвалась с места.
Настроение было супер.
Ночь. Музыка. Скорость. Дорога.
Но всё хорошее имеет обыкновение заканчиваться. Я подъехала к тому, что нормальные люди никогда не назвали бы домом. Я тоже домом это не назову, но что поделать с тем фактом, что тут приходится жить?
Когда-то это было военной промышленной зоной. Со всеми прилагающимися – подземным бункером, например. Рэй воюет со всем миром. Так что ему важно, как следует, окапаться. Вот и окапывается вместо со всей своей бандой.
Папашины воротилы предусмотрительно открыли передо мной ворота. Они меня любили не больше, чем я