вежливо отозвалась я. – Вкусный крупник.
Похвалила, а сама подумала, что он небось задобрить меня хочет. Многие пытались, не он один. Хотя я никак не могла понять: неужто они и правда надеются, что я их слушать стану? Ну, принесу я Мирьем меньше, чем требуется, совру ей, скажу, что у таких-то вовсе денег нет. Так она же просто запишет цифру поменьше в свою книгу, но долг-то выплачивать все равно придется – не в этот раз, так в следующий. А когда придет срок уплаты, они возьмут да скажут, будто бы я украла деньги – ведь только так они выгоду поимеют. Раз они Мирьем хотят надуть, значит, и меня надуют за здорово живешь.
– Да, Мирьем своего не упустит, – покивал Кайюс. – Ведь какую работницу себе в помощь отыскала! Ты ж не одним только личиком вышла. А вот и Лукас.
Вошел его сын с ящиком пустых кувшинов. Чуть постарше Сергея и не такой высокий, как Сергей и я. Но зато лицо у этого парнишки было покруглее, да и мяса на костях наросло побольше нашего. Он-то явно голодным не ходил. Парень оглядел меня с головы до ног, и отец сказал ему:
– Лукас, отсчитай семь пенни для заимодавца.
Лукас вложил мне в руку семь монет. Это было больше чем надо.
– У меня в последнее время дела идут на лад, – усмехнулся Кайюс и по-приятельски подмигнул мне. – Уж эта стужа! Людям надо чего-то горяченького залить в брюхо. Вы-то у себя в поле, верно, совсем окоченели, – прибавил он. – Отец твой что-то давненько не захаживал.
– Да, – кивнула я. И впрямь не захаживал, потому что пропивать ему было нечего.
– Вот, возьми-ка. – Кайюс протягивал мне запечатанный кувшинчик. Совсем маленький – он такой в базарный день отдает за несколько медяков, если кувшин вернешь. Я замялась. Чего это он? Он ведь сполна за сегодня все выплатил. Но Кайюс всунул кувшинчик мне в руки. – Да бери, – сказал он. – Отнесешь отцу в подарок. А после, как случай будет, кувшин вернешь.
– Благодарствую, панов Симонис, – выдавила я. Потому что как еще ответить? Нести отцу кувшин крупника мне не больно-то хотелось. Ведь известное дело: папаня напьется – и нас всех поколотит. Но деваться мне было некуда. В следующий раз папаня притащится в город, и Кайюс его спросит: ну как там мой подарочек, в охотку ли пошел? Тут-то папаня и поймет, что я утаила от него подарочек, и мне все равно достанется. Поэтому я затолкала кувшин к себе в корзину.
В других домах меня крупником не поили. Просто отдавали деньги, и все. Марья, портниха, – единственная, кто со мной хоть чуть-чуть разговаривал.
– Мирьем, значит, покатила в Вышню за новыми платьями? – вдруг спросила она меня. И вручила мне только один пенни. – Долог путь, да и товар недешев. Уж не знаю, продаст ли она еще кому свои наряды.
– Я не знаю, за платьями ли она поехала, панова, – отозвалась я.
– Мирьем себе на уме, а до остальных ей и дела нет, – фыркнула Марья и хлопнула дверью прямо у меня перед носом.
Я вернулась в дом заимодавца и разобрала что принесла. Один из заемщиков отдал мне курицу, которая перестала нестись, –