смертная жена? Зачем вообще весь этот балаган насчет женитьбы? Ну, пускай даже я худо-бедно наскребла себе в приданое шесть сотен золотых. Но суть в том, что король Зимояров ищет королеву, обращающую серебро в золото, – не важно, смертная она или нет. Зимоярам всегда нужно золото.
Дедушка выслушал мою историю сквозь слезы и всхлипывания и в конце сказал:
– По крайней мере, он не дурак, этот твой Зимояр, раз ищет себе такую королеву. С подобной супругой он купаться будет в золоте – и все его королевство в придачу. А что ты еще о нем знаешь? – Я непонимающе уставилась на дедушку мокрыми глазами, а он лишь пожал плечами. – Ты, разумеется, ждала от жизни чего-то другого, но, в конце концов, есть вещи и похуже, чем быть королевой.
И эти слова прозвучали для меня как откровение, как дар. Дедушка преподнес мне всю историю как обычное сватовство – с обсуждением условий, с уговором. Это, конечно, не совсем так на самом деле – ну и что с того? Я всхлипнула напоследок, вытерла слезы и почувствовала себя намного лучше. Если подумать, то, говоря казенным языком, для дочери бедняка это очень даже неплохая партия. Я успокоилась, и дедушка удовлетворенно кивнул:
– Вот и умница. Сама подумай хорошенько. Все эти короли и знать часто не вольны в своих желаниях, зато уж вести себя могут как заблагорассудится. Тебе ведь никто другой не глянулся?
Я еле заметно качнула головой:
– Нет.
Никто другой мне не глянулся. Хотя, когда мы прощались с Исааком, меня кольнуло что-то вроде ревности. Потому что, унося с собой четыре мешка собственного золота, он восторженно попросил: «Скажите деду, я завтра приду и буду говорить с ним». И вот тут-то внутри я вся прямо вспыхнула от ревности к Басе. Но это было вовсе не из-за Исаака – просто я подумала, что вот сейчас она выйдет за человека с такими нежными руками и темно-карими глазами, и будет у нее свой дом, полный любви, и все потому, что это я своими трудами, своим золотом эту любовь вскормила и дала ей взойти.
– Ты встретишь жениха не с пустыми руками. Ты выйдешь к нему богатой невестой, – произнес дедушка, кивая на ларец. Дедушка словно угадал мои мысли. – Он достаточно мудр, чтобы ценить принесенное тобой, даже если пока не ведает, какие сокровища ты еще ему подаришь. И этого довольно, чтобы высоко держать голову. – Дедушка взял меня за подбородок и крепко сжал. – Держи голову высоко, Мирьем. – И я кивнула, стиснув губы и замкнув слезы внутри.
Мирнатиус прибыл в огромных санях с черно-золотой росписью. От четверки черных рысаков валил пар; кони били копытами. На запятках стояли пешие воины, сани окружал ломкий строй конников. Царь, понятное дело, явился не один, а во главе целой свиты, но его спутников и их саней никто не замечал. Все смотрели только на царя: как он распахивает дверцу саней и выбирается наружу, окутанный сгустившимся облаком теплого воздуха. Одежда на нем была тоже черная, с искусной вышивкой – золотая нить бежала ручейком по шерстяным вставкам на его тяжелом плаще. Длинные черные кудри ниспадали на плечи, и все невольно оборачивались,