глазами. – Я все еще твой отец.
– Ты убийца моего отца, – выпаливаю я.
– Я могу быть и тем, и другим. – Мадок улыбается, показывая клыки.
Пробуя его напугать, я добилась лишь того, что испугалась сама. Месяцы прошли, но в памяти остается свежим тот его последний выпад, когда он внезапно понял, что отравлен. Помню, как он смотрел – словно хотел разрубить меня надвое.
– Вот почему не нужно делать вид, что не злишься на меня.
– О, я сержусь, дочка, но я еще и тревожусь. – Он бросает презрительный взгляд в сторону Дворца Эльфхейма. – Это действительно то, чего ты хотела? Его?
Как и в разговоре с Тарин, я задыхаюсь от объяснений, которые не могу озвучить.
Молчу, и он приходит к собственному заключению:
– Как я и думал. Я недооценил тебя. Пренебрег твоим желанием стать рыцарем. Не учел твоей склонности к стратегии, к насилию, твоей жестокости. Все это были мои ошибки, и я их больше не повторю.
Трудно понять, что это – угроза или извинения.
– Кардан теперь Верховный Король, и я поклялся служить ему, пока он носит Кровавую корону, – продолжает Мадок. – Но ты клятвами не связана. Если сожалеешь о сделанном ходе, сделай другой. Игра продолжается.
– Я уже выиграла, – напоминаю я.
Он улыбается:
– Мы еще поговорим.
Мадок уходит, а я не могу отделаться от мысли, что лучше бы он продолжал меня игнорировать.
Глава 8
В покоях Верховного Короля Элдреда встречаюсь с Бомбой. На этот раз я намерена обследовать в комнатах каждый дюйм прежде, чем Кардан переедет сюда. Я твердо решила, что он останется здесь, в самой безопасной части дворца, невзирая на его предпочтения.
Когда я вхожу, Бомба зажигает последнюю толстую свечу у камина; на таких свечках оплывший воск напоминает причудливые скульптуры. Находиться здесь без Никасии и вообще всего, что отвлекает от осмотра места, немного странно. Стены сверкают включениями слюды, потолок образован ветвями, обвитыми зеленой лозой. В передней светится раковина гигантской улитки – лампа размером с небольшой стол.
Бомба одаривает меня быстрой улыбкой. Ее белые волосы собраны на спине в косы с вплетенными сверкающими серебряными бусинками.
«Кто-то, кому ты доверяешь, уже предал тебя».
Стараюсь выбросить слова Никасии из головы. В конце концов, они могут значить что угодно. Типичная фейрийская ерунда, зловещая, но столь неопределенная, что может быть и намеком на ловушку, которую хотят расставить, и отсылкой к тем временам, когда мы еще вместе ходили на уроки. Возможно, она предупреждает, что в моем окружении есть соглядатай, а может, имеет в виду Тарин, обманувшую меня с Локком.
И все-таки я не перестаю об этом думать.
– Значит, убийца пришел отсюда? – спрашивает Бомба. – Призрак говорил, ты за ним гналась.
Я качаю головой:
– Не было убийцы. Случилось романтическое недоразумение.
Ее брови ползут вверх.
– Верховный Король очень непостоянен в любви, – объясняю я.
– Можно