сходи, пришло тебе кое-чё.
Выйдя из комнаты, я вернулась на кухню и обнаружила молодого человека разглядывающим стены.
– Поделки ваши смотрю, – пояснил он. – Это вы всё сами сделали?
– Да. Люблю заниматься рукоделием. Когда с Алёшей беда приключилась, так я в школе нашей кружок рукоделия вести начала. Чтоб с сыном больше времени проводить. Тогда и поделки эти делать начала. Из соломы и из кожи. И Алексей раньше увлекался. А сейчас забросил. Не ребёнок уже, поди. Но перед летней ярмаркой он всегда помогает. А потом мы их продаём.
– А что это за ярмарка, вы говорите? – заинтересовался журналист.
– Да наша, местная. «Осень Золотистая», называется.
Никита перевернул одно изделие из кожи и протянул:
– Странно.
– Что именно? – спросила я.
– Точно такое же изделие я видел на международной фестивальной ярмарке по коже. Абсолютно в этом уверен, потому что писал про это статью. Работа заняла первое место и была продана на аукционе за космическую сумму, – протянул Никита. – Автора, кажется, зовут Лизи. Кажись, иностранка.
– Правда? – переспросила я.
– Да. Более того, с автором подписали долгосрочный контракт на изготовление эксклюзивной коллекции.
– И чё, много заплатили? – поинтересовалась я.
– Очень много! Это же хэнд-мэйд!
– Что это?
– Ручная работа.
– Получается, кто-то купил моё изделие, скопировал мою работу и имеет за это кучу денег?!
– Да! Это называется «плагиат», – объяснил Никита.
– Ой, мамочки, как ж жить на этом свете… Всё тырят! – воскликнула я. —
У нас, конечно, много чего перекупают, а потом перепродают. Картошку, например. Но чтобы так…
Мимо кухни тихо прошёл Алёша. Я ему крикнула, чтоб не забыл купить хлеба. Сын молча закрыл за собой дверь и скрипнул калиткой под лай нашей собаки. Та обожала Алёшу, бесконечно радовалась и тявкала, когда тот появлялся во дворе, чем доводила меня до головной боли.
– Так вы говорите, что вашего сына ограбили?
– Именно. При этом чуть не проломили ему голову, – пояснила я, всё ещё думая над тем, что меня тоже «ограбили».
– А когда он ехал с соседней деревни, он никого странного или подозрительного не видел.
– Вроде как нет, – неуверенно ответила я.
– А ничего странного не происходило в этот день в округе?
– Да вроде нет, – удивилась я, а потом припомнила: – Точно! В этот день на нашем кладбище могилу разрыли.
– Могилу?
– Да. Могилу какой-то умершей. Парня этого, что могилу раскопал, поймали. А вот девица – покойница куда-то пропала. Это ужас, до чего свет дожил: покойников воровать! – ужаснулась я. – Говорят, эта девушка, актриса какая-то была. Знаменитая. А на кладбище её нашем похоронили, потому что ейная бабка здесь похоронена. Мать, говорят, пожадничала денег. Участок в городе знаете сколько стоит? А у нас земля – от колхоза. Бесплатная, считай.