туман и отстали от своих спутников. Решили заночевать. Михаил Леонтьевич выбрал большое поваленное дерево, постелил листья папоротника, под него натаскал хвороста, сушняка, развел костер, и мы залегли. Ночью проснулись – плаваем в воде. Оказывается, мы лежали под уклоном – накопившаяся вода хлынула на нас. Пришлось в темноте сидеть, забравшись на сучья. Проснувшись, продрогшие, мы увидели прелестное утро. Деревянник словно светился капельками росы и влаги. Птички пели вовсю. Деревья странно стояли, как бы опираясь одной стороной на гору, другой – уходя в овраг или бездну. С нашей стороны стоял кедрач.
Миша залез на кедр, нарвал шишек и положил в огонь. Через некоторое время мы шелушили вкусные шишки. Ничего более вкусного я не ела. Потом не спеша мы спустились с горы и пошли по руслу реки Слюдянки. Какого только богатства ягод мы там не увидели! Малины, костяники, голубики, черной смородины! Это был конец августа – начало сентября.
А еще также баснословное количество грибов! Яркое солнце пронизывало высокие кедры. Как хотелось бы еще раз в жизни побывать в этих местах, хоть ненадолго!
Горы,изрытые геологами в поисках ископаемых, единственное, что было мне неприятно. Какой-то сквозняк холодного воздуха, даже в жару. У бурят странные названия: «бачки», «поп».
Вскоре начались дожди, я была в тапочках, мне было холодно. Я уехала через Москву в Новочеркасск. Миша остался снимать чертежи локомотива, которые нужны были для меня, так как я училась на паровозостроительном факультете.
Поездка в Сибирь запомнилась мне на всю жизнь.
Учеба в Новочеркасске. Начало творчества
Михаил учился у Левкова, который вместе с профессором Горячевым читал лекции по аэродинамике самолета. В одном из корпусов института, похожем на классический греческий павильон, который стоял напротив главного здания, а между ними было футбольное поле, на 2-м этаже была организована аэродинамическая лаборатория, куда Миша Миль прибегал каждое утро.
В группе студентов вместе с Милем занимались его товарищи – Сергей Гудзик, Миша Захаров, Зина Жевагина, Илья Флоров, Слава Крылов, Володя Швец, Шура Даниленко, Славка Крылов, Володя Попович и Пана Руденко. Эти товарищи остались друзьями на всю жизнь. Все они стали крупными специалистами в авиации, а Гудзик, Захаров и Даниленко работали вместе с Милем в конструкторском бюро в Москве.
Миша Миль в группе был самым младшим, все его звали просто Миша, а секретарь парторганизации института Гудзик, который был старше, называл его Михаилом Леонтьевичем, он уже тогда чувствовал в Мише большие способности и очень уважал его.
Михаил Александрович Захаров вспоминал: «Я в тот год еще учился на металлургическом факультете, но с завистью смотрел на тех, кто учился на механическом, где была авиационная специальность.
В те годы я все свободное время старался принимать участие в работах студентов-авиационников. Их гордостью были построенные аэросани собственной конструкции.
Беда была только в том, что