продуктов много, запасы большие и т. д. и т. п.
Очередь не откликается, никто не уходит. Словам не верят.
Простояв минут 40, покупаю 2 или 3 пачки соли и 3–4 кг муки, немного крупы, больше нет денег. Возвращаюсь домой и – к «тарелке». Передают указы о мобилизации и различные приказы, в промежутке музыка, все те же бодрые марши. По-прежнему ни слова, что на границе.
Вечером, часов в 10, завыли сирены воздушной тревоги. Затарахтело множество зениток со всех сторон Москвы. Грохот невероятный. Забегали по небу прожектора, хотя было еще светло. Неужели большой налет? Многие бросились в метро и в уже готовые бомбоубежища в подвалах больших домов. Мы остались дома, хотя подготовились к спуску в бомбоубежище (узелок с хлебом и еще чем-то, подстилка, если придется прилечь, документы). Бомбоубежище было рядом, в подвале нашего подъезда.
Однако тревога оказалась «учебной», о чем вскоре сообщили по радио. Шла пристрелка зон ответственности средствами противовоздушной обороны (ПВО) после их размещения на заранее отведенных позициях. Это зенитные орудия – «зенитки» разного калибра, зенитные пулеметы, прожектора, слуховые устройства, засекающие приближение самолетов (радаров еще не было), позднее появились аэростаты воздушного заграждения. Напротив наших окон, прямо на плоской крыше недавно построенной гостиницы «Интурист» (сейчас это крыло МИДа, выходящее на Арбат), расположились две или три зенитки (очевидно, батарея). В окно хорошо видно, как суетятся, что-то делают расчеты. Однако еще целый месяц до 22 июля были только учебные или «ложные» тревоги («ложные» – это подлет одиночных немецких самолетов к Москве, случайно или с целью разведки). Только ровно через месяц, 22 июля, когда фронт здорово приблизился (уже были захвачены Минск, Смоленск, вся Белоруссия, вся Прибалтика, Западная Украина с Молдавией, часть Центральной Украины), начались настоящие ежедневные бомбежки.
С мыслями о войне я лег спать. Что теперь делать? Конечно, вся обстановка говорила о неизбежности войны, но все равно как-то внезапно получилось. Во вторник пойду в школу, узнаю, чем можно помочь. Ведь нас только что учили противовоздушной защите, и я в противопожарной дружине. Завтра поеду в Кратово к подружке по классу Неле и обсудим с ней этот вопрос.
Утром 23 июня встал довольно рано, тут же включил радио и, наконец, услышал первую сводку Главного командования. Короткая сводка, в которой сообщалось, что немцы заняли незначительную часть территории, но регулярные части подтянуты к границе и вошли в соприкосновение с противником, отбивают атаки, с большими для него потерями, сбито около 20 самолетов. Все! Странно как-то! Даже сводки с Западного фронта были много подробнее. А тут такая громада навалилась, и ничтожная информация. Как-то тревожно. Тогда мы еще не знали о неразберихе первых дней, но уже вскоре стали подозревать неладное.
Быстро позавтракав, я поехал на Казанский вокзал и сел в электричку. Народу совсем мало, наверно на работе или призываются. Только отъехали,