даже сообщить о своем «открытии» многозвездному начальству парашютисты не имели возможности из-за потери связи, ставшей возможной в результате беспорядочной погрузки и неправильного распределения радиосредств. Например, командир 3-й воздушно-десантной бригады, вылетая на одном самолете со своим начальником штаба, не взял с собой ни одной рации дальнего действия, в то время как в других самолетах находилось по 3 – 6 радиостанций с радистами. А радиостанции, в свою очередь, десантировались отдельно от блоков питания. И все это разбросало на площади свыше 1500 кв.км! Многие погибли еще в воздухе или сразу после приземления. Часть раций вышла из строя по техническим причинам. В итоге большинство командиров частей осталось без радиосредств.
Из-за неудачной выброски десантники были обречены на самостоятельные действия мелкими группами в районах своего приземления. С 25 сентября по 5 октября в тылу противника действовали 43 такие группы общей численностью около 2300 человек. Никакого реального содействия войскам Воронежского фронта они, конечно, оказать не могли.
В конце сентября подполковнику Сидорчуку удалось собрать в Каневском лесу несколько таких групп и сколотить из них сводную бригаду в 600 человек, которая перешла к диверсионным действиям. Лишь 6 октября к бригаде присоединилась группа связистов с исправной радиостанцией, которая впервые установила связь с 40-й армией.
Между тем достаточно было открыть Полевой Устав Красной Армии 1940 года, в котором четко указывалось: «Использование воздушных десантов требует организации тщательной разведки районов выброски (высадки) и действий десанта; скрытности и внезапности применения; надежного обеспечения боевой авиацией транспортировки воздушного десанта и его последующих наземных действий; строгого учета времени, необходимого десанту на подготовку к операции и выполнение боевой задачи; организации надежной связи с выброшенным десантом». Не для наших маршалов тот устав писался.
Жуков в мемуарах об этих событиях не обмолвился ни строчкой, как и о приказе Сталина, в котором, в частности, указывалось, что «выброска массового десанта в ночное время свидетельствует о неграмотности организаторов этого дела...».
В качестве постскриптума к данной теме осталось привести мнение маршала Н.Н. Воронова: «С большим сожалением нужно сказать, что мы, пионеры воздушного десанта, не имели разумных планов его использования». Больше ни Генштаб, ни Жуков воздушно-десантными операциями не баловались – слишком сложная оказалась затея.
«ОБСТАНОВКА: ПОРАЗИТЕЛЬНО СПОКОЙНО...»
В первой декаде марта на всем советско-германском фронте наступило относительное затишье. Обе стороны пополняли войска, сильно поредевшие за истекшие месяцы.
В тылу у немцев южнее и юго-восточнее Вязьмы продолжала существовать обширная зона, контролируемая регулярными советскими частями и партизанскими отрядами. В ряде районов была установлена Советская власть,