на кнопку сбрасывателя, после чего бомбы, подчиняясь законам аэродинамики и всемирного тяготения, опишут баллистическую кривую и попадут в цель. «Так держать!» – это идеальная прямая, без кренов, разворотов и скольжения, а Федор вертится на своем сиденье, высовывает голову из кабины. Наверное, ему тоже хочется увидеть замаскированные самолеты врага, хочется увидеть, как оторвутся бомбы… и самолет уходит с курса.
– Федя! Самолет на боевом курсе! А ты!.. Повтори заход!
– Расшумелся! – удивляется Федор. – Пожалуйста, повторю хоть десять раз!
Но из темноты ночи уже подошли другие самолеты, и я вижу вспышки бомбовых разрывов на земле, вижу разрывы тяжелых зенитных снарядов в воздухе.
Федор ведет самолет вдоль кромки леса. Все ближе к нам ложатся разрывы снарядов. Федор пытается отвернуть в сторону.
– Так держать! – ору изо всей мочи. – Так держать!!
На земле разгорается дымное пламя. Рвутся бомбы. Воздух исчерчен огненными трассами с земли и пулеметными цепочками с воздуха. Сбросив бомбы, берусь за ШКАС[2] и направляю первую очередь в гущу пламени, вдоль кромки леса. Стреляю расчетливо, как на выпускном экзамене в училище. Впрочем, для нас обоих это и есть экзамен. Первый боевой экзамен.
Личный состав полка собран для разбора первого боевого вылета. Все радостно возбуждены небывалым успехом. Еще бы! Агентурная разведка сообщает об уничтожении двадцати двух вражеских самолетов. И это за один вылет! Если так будет каждый день, то месяц-другой, и от вражеской авиации не останется и следа! Нет, недаром мы так стремились на фронт! Стоило только нам здесь появиться!..
Но командир полка охлаждает пыл наших возбужденных умов:
– Успех вылета объясняется только неожиданностью. Не секрет, товарищи, что немцы, имея преимущество в воздухе, не могли ожидать контрудара. Поэтому к следующим полетам необходимо отнестись с еще большей тщательностью. Необходимо устранить следующие недостатки…
Оказывается, командир заметил недостатки. И все же первый вылет и первый успех вскружили наши головы. Разгромлен вражеский аэродром, и без каких-либо потерь для нас. Выходит, на наших тихоходах можно воевать. Да еще как! Скорей бы наступила ночь! Скорей бы в новый полет! Неужели не видит командир, как летчики рвутся в бой?! Ах, скорей бы уж ночь…
– Под личную ответственность командиров эскадрилий, – продолжает командир полка, – приказываю немедленно начать изучение карты всего района действия. Каждый летчик и каждый штурман обязан знать его на память. Штурманам эскадрилий принять зачеты. Кто не сдаст – к полетам не допускать…
Как это «не допускать»?! Значит, опять зубрежка, опять школа?! Ну, знаете ли, мы боевые летчики, а не курсанты училища… Подобные мысли можно прочесть на лицах каждого из нас. А командир, будто не замечает общего недовольства:
– Необходимо упорядочить и сами полеты. Прежде всего, высоты. Летать туда и обратно будем на определенных высотах. И каждый летчик обязан строго их выдерживать. Во избежание столкновения