Алексей Челноков

«Крестная дочь» Кремля. «Семейные» тайны Татьяны Дьяченко


Скачать книгу

«Синий цвет» на музыку Сергея Никитина. Пел муж под аккомпанемент своей гитары. Пел так же, как пятнадцать лет назад на шашлыках в Барвихинском лесу:

      «Он прекрасен без прикрас – / Это цвет любимых глаз,/ Это взгляд бездонный твой,/ Опаленный синевой,/ Это цвет моей мечты,/ Это краска высоты».

      Растворенный в крови романтизм, беззаветная преданность идеалам клуба самодеятельной песни – отличительная черта супружеской пары Юмашевых.

      – В последнего своего мужа, Валентина, я влюбилась, скорее всего, в тот момент, когда он играл на гитаре возле костра и смотрел на меня своими пронзительными глазами, – вспоминала Татьяна. – Мне ничего не оставалось, как утонуть в его музыке, в его голосе и в этих глазах.

      Да, дочь президента сумела вынести возвышенные чувства из пожарищ двух браков и множества романтических увлечений. Мужчина и музыка – вот что составляло смысл ее жизни.

      – Я влюбилась в первого своего мужа в студенческие годы потому, что он был настоящий меломан, – перебирала она в памяти события тридцатилетней давности. – И, я помню, мы ночи напролет слушали и слушали… И я куда-то улетала от этой музыки.

      Первый муж Татьяны Ельциной – однокурсник Вилен Хайруллин, «смазливый татарин» из Башкирии.

      – И второй мой муж тоже был связан с музыкой, – говорила Татьяна об Алексее Дьяченко. – Влюбилась я, естественно, в симпатичного парня, который дружил с ребятами из «Урфин Джюс», и опять я была абсолютно завоевана музыкой, я купалась в этой атмосфере музыки и музыкантов, а влюбившись, как всегда, решила выйти замуж.

      Русские романтики до мозга костей, к числу которых, безо всякого сомнения, относятся Юмашевы, как нельзя лучше описаны гениальным Федором Достоевским в повести «Записки из подполья».

      «…Свойства нашего романтика совершенно и прямо противоположны надзвездно-европейскому, и ни одна европейская мерочка сюда не подходит. Свойства нашего романтика – это все понимать, все видеть и видеть часто несравненно яснее, чем видят самые положительнейшие наши умы; ни с кем и ни с чем не примиряться, но в то же время ничем и не брезгать; все обойти, всему уступить, со всеми поступить политично; постоянно не терять из виду полезную, практическую цель (какие-нибудь там казенные квартирки, пенсиончики, звездочки), усматривать эту цель через все энтузиазмы и томики лирических стишков и в то же время «и прекрасное и высокое» по гроб своей жизни в себе сохранить нерушимо, да и себя уже, кстати, вполне сохранить так-таки в хлопочках, как ювелирскую вещицу какую-нибудь, хотя бы, например, для пользы того же «прекрасного и высокого». Широкий человек наш романтик и первейший плут из всех наших плутов, уверяю вас в том… даже по опыту. Разумеется, все это, если романтик умен. То есть что ж это я! романтик и всегда умен, я хотел только заметить, что хоть и бывали у нас дураки-романтики, но это не в счет и единственно потому, что они еще в цвете сил окончательно в немцев перерождались и, чтоб удобнее сохранить свою ювелирскую вещицу, поселялись там где-нибудь, больше в Веймаре или в Шварцвальде».

      Любовная