и богатыми. Имея золото, вы обретете почет и уважение на своей родине! А если вы вернетесь домой еще и с плененными римлянками в придачу, тогда и вовсе уподобитесь ахейским вождям, взявшим Трою и поделившим меж собой знатных троянок!
Я сидел в сторонке, слушая речи других и не собираясь встревать в этот спор, как вдруг Крикс громко объявил собравшимся, что неплохо бы послушать человека, имеющего дар предвидеть будущее.
– Пусть Андреас объявит нам грядущее, если наше войско пойдет на Рим, – сказал Крикс. – Это подведет логическую черту под нашими прениями, избавит многих из нас от сомнений и укажет нам верный выход из этого затруднения. До сих пор предсказания Андреаса всегда сбывались.
Посреди воцарившейся мертвой тишины я встал со своего места и, обведя долгим взглядом собрание военачальников, спокойно вымолвил, что в случае нападения войска восставших на Рим – Вечный Город падет.
– Не будет ни штурмов, ни осады, – сказал я, – рабы в стенах Рима поднимут мятеж и откроют нам ворота.
После сказанного мною вождей восставших охватила бурная радостная эйфория. Они смеялись и обнимались, как дети. Глаза и лица этих суровых людей, покрытых шрамами и многое испытавших в жизни, светились счастьем, словно эта великая победа была уже одержана ими. Никакие труды и никакие жертвы на пути к этой победе не казались им большими, ибо это было их самым заветным чаянием, самой желанной расплатой римлян за все страдания и унижения.
Спартак поспешил распустить военный совет, видя, что подавляющее большинство его соратников полны решимости нанести удар по Риму и вовсе не намерены обсуждать, каким путем войску восставших двигаться к Альпам. Даже те из военачальников, кто изначально поддерживал Спартака, после моего предсказания были настроены на то, чтобы сначала разграбить Рим и только после этого покинуть Италию.
Я вышел из дома на озаренную солнцем широкую улицу вместе с Криксом и военачальниками-галлами. За мной увязался Гай Каниций. Он несколько раз пытался заговорить со мной, но я был вынужден отвечать на дружеские реплики галлов и германцев, которые, выражая мне свою симпатию, наперебой желали мне здоровья и благополучия в делах. Наконец я смог обратиться к Гаю Каницию, желая узнать, что за дело у него ко мне.
– Друг мой, у меня к тебе очень важный разговор! – понизив голос, проговорил Гай Каниций и крепко взял меня за руку. – Спартак не верит в победу нашего войска над римлянами, а я знаю, каким образом можно сокрушить Рим. Идем к моему приятелю Хрисанфу, Андреас. Я тебе все расскажу.
– Не лучше ли рассказать об этом Спартаку, все-таки во главе восставших стоит он, – заметил я.
– Вот, ты и поведаешь Спартаку мою задумку, выдав ее за свою или за некое божественное предсказание, как сочтешь нужным, – с таинственным выражением на лице продолжил Гай Каниций. – От сказанного тобой Спартак не отмахнется, ведь тебе он доверяет больше, чем мне. Андреас, твой дар предвидения возвышает тебя над всеми