год-полтора, пусть обществу придется пережить горькие разочарования и испытания – мы все равно обречены на победу. В войну включится фактор ресурсов. В этом поединке у Японии нет шансов. К исходу второго года войны, даже если для нас на море все сложится фатально неудачно (что уж совсем мало правдоподобно, почти хором проговорили адмиралы), вопрос будет заключаться лишь в том, сможем ли мы высадиться в Токио сразу или для этого потребуется еще некоторое время. Весь континент – Маньчжурия, Корея, Ляодун – будет за нами. Даже если Япония продолжит сопротивление, задачи войны будут нами успешно решены. Японцам останутся их собственные острова, измотанные и истощенные неравным состязанием, которое закончилось не в их пользу. Возможно, они осознают это еще раньше и предложат мир сами.
– Военный министр Куропаткин, Ваше Величество, назвал главный залог нашего успеха, – проговорил Рожественский. – Это терпение и планомерные усилия.
– Ну и фактор времени, конечно, – добавил Макаров.
Николай подошел к окну. В парке шумели вековые деревья-исполины. Повернулся к собеседникам. Произнес тихо и внятно:
– Нет у нас времени, господа.
Адмиралы переглянулись.
– Давайте прогуляемся, – предложил царь.
Ходили по берегу озера. По посыпанным песком дорожкам. Перешли изогнутый мостик. После ночной грозы было свежо и чисто.
– Люблю Гатчину, – проговорил Николай. – В последние годы редко сюда приезжал. Очень жаль. Большущий кусок детства здесь провел…
Николая в очередной раз схватило странное желание, чтобы никакой войны вообще не было. Ведь у батюшки-то получалось столько лет подряд… Поднял глаза к небу, в котором жило вечное Неизбежное. Парадоксально, когда оно вдруг предоставляет тебе выбор…
Разговор продолжали в царском кабинете. Жестом усадив адмиралов в кресло, Николай прохаживался от стола к окну и обратно:
– Я хочу, чтобы вы исходили из сроков начала войны с Японией, приходящихся на конец этого года – самое начало следующего. Сосредоточьтесь всецело на делах военно-морских. Раньше японцы не начнут. Промедлят – нам на руку. Но последнее вряд ли.
А теперь главное. Войну надо выиграть за первый же год. Выиграть убедительно и однозначно. А еще лучше – меньше чем за год.
Перехватив выражение глаз адмиралов, царь добавил:
– Нужны соображения в таком вот направлении. Считайте это моей монаршей волей…
Теперь поднялись Макаров с Рожественским. Николай замер у своего письменного стола. Адмиралы походили, встретились глазами.
– Соображения-то, конечно, есть, Ваше Величество.
– По долгу службы… – замялся Рожественский.
– Зиновий Петрович как начальник Главного морского штаба… – протянул Макаров.
Сейчас в адмиралах промелькнуло что-то от тех двух молодых авантюрных офицеров, каковыми они были во время последней Русско-турецкой войны. Тогда тоже казалось, что стоящую на Черном море задачу не решить. Но видимая нерешаемость