При этом сам же Черчилль признаёт, что у Бура были запасы продовольствия и боеприпасов на семь-десять дней.
Так на что и на кого Бур рассчитывал? На Черчилля? На Монтгомери? На Эйзенхауэра? На «матку боску Ченстоховску»?
Или, всё же, на Сталина и Рокоссовского?
Расчёт был, конечно, на русских – вечно обливаемых грязью и ненавидимых, но, как понимал тот же Бур, благородных, как правило, до забвения своих интересов.
Расчёт был гнусный, но он был.
Однако на этот раз поляки – и в Варшаве, и Лондоне, как и Черчилль в Лондоне же, просчитались.
И дело было даже не в том, что Сталину не было никакой охоты русской кровью оплачивать возврат в Польшу однозначно антисоветского и антирусского правительства. Ведь в 1944 году, как и в 1939 году, поляки вели себя настолько нагло и глупо, что Миколайчик в Москве, на переговорах 6–7 августа с представителями ПКНО отверг предложение создать коалиционное правительство, представляющее все демократические силы страны.
И уже поэтому отказ Москвы в поддержке спровоцированных Лондоном варшавян был бы вполне оправдан. Конечно, жаль обманутых людей, но, в конце концов, в Варшаве «аковцы» стреляли в немцев, выполняя указания Лондона, а в тылах советских армий, освобождавших Польшу, те же «аковцы», выполняя указания Лондона, стреляли в красноармейцев.
Черчилль пишет, что «русские хотели, чтобы некоммунистические поляки были уничтожены, и вместе с тем поддерживали мнение, будто идут им на помощь».
Это – тотальная ложь, начиная с того, что в восстании, когда оно неожиданно началось, приняли активное участие и силы подпольной коммунистической Армии Людовой.
Однако нельзя, повторяю, было совсем игнорировать и тот факт, что заранее – и из заявлений, и из действий руководства АК – было ясно: «некоммунистические поляки», даже если Красная Армия их выручит, впоследствии будут уничтожать воинов той же Красной Армии. По неполным данным, только за период с 28 июля по 31 декабря 1944 года отрядами АК было убито 277 и ранено 94 советских офицеров и солдат.
И всё же Сталин не руководствовался трезвым, но подлым расчётом – как несколько позднее Черчилль, когда жестоко подавил «левое» восстание в Греции. Сдержанность Сталина объяснялась иным – освобождение Варшавы в конце лета и начале осени 1944 года было нереально по чисто военным стратегическим соображениям.
Я об этом скажу чуть ниже.
Причём как раз Варшавское восстание ситуацию и усложнило. Черчилль сообщает, что уже к 4 августа немцы подтянули к Варшаве «пять поспешно сосредоточенных дивизий». В Варшаву, по его словам, была также доставлена дивизия «Герман Геринг» из Италии и вскоре – ещё две эсэсовские дивизии.
Это написал сам Черчилль, но он был, насколько я знаю, не совсем точен. Так, танковая дивизия «Герман Геринг» и до восстания оперировала на советско-германском фронте. В донесении от 30 июля 1944 года командующий 2-й танковой армией генерал-майор Радзиевский сообщал командующему 1-м Белорусским фронтом маршалу Рокоссовскому:
«…Наличие укреплённой линии Варшавского УР (укреплённый район. – С.К.) подтверждает командир 73-й пд (пехотной