прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5-й и 6-й армий не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта окружить и уничтожить вражескую группировку. Однако, несмотря на общее превосходство в силах над противником, и здесь выполнить задачу не удалось. 26–29 июня в районе Луцк, Ровно, Броды произошло крупнейшее танковое сражение Второй мировой войны. Нашим войскам частично удалось лишь приостановить продвижение германских войск. При этом огромные потери в танках привели к фактическому прекращению существования большей части мехкорпусов этого фронта.
По существу, основные силы армий первого эшелона трех основных западных приграничных округов (ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО) – 30–35 дивизий из 37,5 были разгромлены уже в первые два-три дня военных действий. Позже в результате плохо организованных контрударов, лишенных должной поддержки авиации, в условиях господства авиации противника потерпели поражения и главные силы этих фронтов.
Главное командование Красной Армии вынуждено было дать распоряжение на отход и организацию обороны на западном направлении по линии рек Западная Двина и верхнее течение Днепра. Отвод войск под воздействием воздушного и наземного противника проходил неорганизованно, иногда превращаясь в бегство. Особенно тяжелое положение сложилось в полосе Западного фронта, где противнику удалось окружить основные силы наших войск. 27 июня Ставка ГК отдала приказ 16-й армии, сосредоточившейся в полосе ЮЗФ, в полном составе сосредоточиться в районе Смоленска в Резерве Главного командования. Предлагалось всеми средствами ускорить погрузку соединений армии и переброску ее в новый район.
На седьмой день войны, 28 июня, фашистские войска заняли Минск. Связь со штабом Западного фронта прервалась. Вечером 29 июня встревоженный Сталин вместе с Молотовым, Маленковым, Микояном и Берия выехали в Наркомат обороны, чтобы на месте разобраться в обстановке.
Из воспоминаний А.И. Микояна:
«<…> В Наркомате были Тимошенко, Жуков (вызванный Сталиным с ЮЗФ 26 июня. – Авт.), Ватутин. Сталин держался спокойно, спрашивал, где командование Белорусским военным округом, какая имеется связь.
Жуков докладывал, что связь потеряна и за весь день восстановить ее не смогли.
Потом Сталин другие вопросы задавал: почему допустили прорыв немцев, какие меры приняты к налаживанию связи и т. д.
Жуков ответил, какие меры приняты, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи, никто не знает.
Около получаса поговорили довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: что за Генеральный штаб, что за начальник штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует. Была полная беспомощность в штабе. Раз нет связи, штаб бессилен руководить.
Жуков, конечно, не меньше Сталина переживал состояние дел, и такой окрик Сталина был для него оскорбительным. И этот мужественный человек разрыдался