страны». Группа, само собой, состояла из специалистов старой закалки: заведующий производством А.Ф. Петров, помощник директора по технической части Н.И. Гаевич, начальник 3-го производства А.Г. Шерминский, начальник техотдела Н.А. Баташов, начальник строительного отдела архитектор А.Н. Тюпиков, главный пиротехник С.И. Канавец. Всем припаяли расстрел с заменой на концлагерь. Краевая комиссия составила список лиц, «набранных в аппарат вредительскими элементами», и потребовала снять их с работы; из заводоуправления вычистили 35 сотрудников из «бывших» и заменили выдвиженцами из рабочего класса, в том числе заместителя директора по производству. Закономерным следствием воспеваемого заводской малотиражкой «хирургического отсечения всего нездорового и больного» стало выполнение квартального плана на 58% при сорока процентах брака и снятие с должности директора завода Н.Г. Кетуры.
Технического директора Рошальского порохового завода Ф.А. Морозова постановили расстрелять, а главному химику Казанского завода Д.А. Вердеревскому выписали десять лет лагерей с заменой на ссылку в Казахстан (в декабре 1937 года 68-летнему «вредителю» ссылку заменят на десять лет лагерей).
«Истребление «буржуазной интеллигенции», – вспоминает И.Л. Солоневич, – было поставлено в таких масштабах, что когда «план» при содействии доблестных активистских челюстей был выполнен, то оказалось, что почти никого и не осталось. А новая советская, пролетарская и т.п. интеллигенция оказалась еще более контрреволюционной, чем была старая интеллигенция, но менее грамотной технически и орфографически, чем была старая даже полуинтеллигенция. Образовалась дыра, или, по советской терминологии, – прорыв; острая «нехватка кадров» врачебных, технических, педагогических и прочих».
Впрочем, кое-кого до поры отпустили погулять на свободе: И.П. Граве, Ю.М. Шейдемана, В.Д. Грендаля, П.А. Гельвиха, В.В. Гуна.
С 1928 по 1931 год было отстранено от должностей 138 тысяч специалистов промышленности и управленческого аппарата, из них 23 тысячи были «списаны по первой категории». К весне 1930 года при потребности более 10 000 инженеров и 16 500 техников в военпроме осталось 1897 инженеров и 4329 техников, из которых только 439 инженеров и 1363 техника работали на предприятиях, остальные, иначе говоря большинство, занимались делопроизводством в бюрократических конторах.
Нужда в специалистах была настолько острой, что в марте ЦИК и СНК приняли закон о призыве на военные заводы инженеров из гражданской промышленности.
Зато в тюрьмах скопилось изрядное количество высококвалифицированных «существ низшего порядка», ожидавших решения своей участи, и в светлую голову товарища Ягоды пришла идея использовать этот потенциал на благо страны.
15 мая 1930 появился циркуляр Высшего Совета народного хозяйства и Объединенного государственного политического управления об использовании на производствах специалистов, осужденных за вредительство. Документом предписывалось