сковали меня.
На утро ни я, ни Стася о вчерашнем не вспоминали. День провели дома. Куда-либо идти не хотелось, не хотелось и отпускать ее домой. Да и дочь ни на шаг от меня не отходила. После обеда, созвонившись с Анной, мы пошли на автобус. Стася была молчаливой и, идя рядом, крепко держалась за руку. Впрочем, она всегда уходила от меня нехотя. И лишь на остановке она вдруг как-то жалобно попросила:
– Папа, позвони маме, а? Попроси, чтобы она меня отпустила к тебе на всю неделю?
Я, сглотнув комок в горле, молча кивнул. Потом дочь, так и не поцеловав меня, села в автобус и уехала. Я знал, что Анна не отпустит Стасю ко мне так надолго. Знала это и Стася…
По пути домой я зашел на почту и отправил Володьке телеграмму: «Срочно высылай письмо». Иначе поступить я не мог! Ровно через неделю, в такую же пятницу, я получил конверт, в котором было первое за все эти годы письмо Ангелики.
Вот оно:
«Здравствуй, Сашенька, здравствуй, мой любимый! Никогда не думала, что когда-нибудь буду тебе писать, но, встретив Владимира, поняла, что это знак, что это судьба, удивительная еще и тем, что с безумных дней в Столице прошло ровно девять лет, и тебе сейчас столько же, сколько мне было тогда. Ну, а мне… даже и думать не хочется… Знаешь, Саша, мне нисколько не стыдно писать тебе о любви через столько лет и в таком возрасте. Я ведь всегда знала, всегда чувствовала, что ты меня любил, что для тебя это была не просто интрижка… Я тогда, в последнюю ночь в нашей комнате, и там, на аэродроме, ясно почувствовала и поняла всю твою боль.
Мне Владимир все рассказал. Так что я все знаю. Как странно, но и у меня произошло то же самое. Я не смогла обманывать мужа. Не смогла и все! И ведь ехала-то домой из Столицы с твердым намерением все забыть! Хотела все похоронить глубоко-глубоко – так, чтобы никто не догадался. Не смогла! Не получилось забыть тебя. И тоже не смогла спрятать нашу любовь… Муж вскоре все понял, а я не стала увиливать – все рассказала. Через год, когда мы официально развелись, он был для меня уже совсем чужим человеком. Сын Ванечка как раз поступил в институт. Ну, а я уехала в Афганистан. Там, в Кабуле, почти два года работала хирургом. Бывала и в рейдах, в горах. Очень много оперировала. Иногда по 18 часов не отходила от операционного стола. Уставала жутко, но это помогало забыться. Потом еще полгода работала в госпитале Ташкента. Демобилизовалась. Уехала далеко от дома, на Север, в другой город. Сын потом переехал ко мне и сейчас работает в нашей клинике. Ну, а дочь… Дочь – моя вечная боль. Она мне так и не простила отца, не смогла понять, а может, не захотела. Непримиримая! Мы с ней не переписываемся и не звоним друг другу. Все, что я знаю о ней, только от Ванечки. Ну что еще написать? Наконец-то обобщила свою работу в Афгане и защитила кандидатскую диссертацию. Сейчас заведую хирургическим отделением в областной больнице.
Вот ведь как сложилась судьба! Всего-то два месяца, а как резко сломали всю нашу жизнь. И жизнь наших близких. Вернее, не сломали, а круто, очень круто изменили. Как я много думала об этом! Как я ругала себя за слабость –