неинтересно иметь такую редкую «изячную» рубашку. Если к тому есть возможность, он не будет, конечно, носить грубую рубаху, а предпочтет обычную, из нормальной ткани.
И, конечно, чистую.
Но большевику не нужны личные состояния, златотканые мундиры и дворцы лично для себя! Ему нужно большое, интересное дело, в котором он мог бы сделать для страны и народа максимум того, что он может сделать.
Дворцы ему нужны для всех – Дворцы культуры, Дворцы молодежи, Дворцы пионеров…
Наполеон и его маршалы любили себя во Франции. Они любили и Францию, но такую Францию, где они, выбравшись «наверх», могли бы невозбранно любить себя и тешить свою – кто гордыню, кто – утробу.
А Сталин и его товарищи по революционной борьбе любили Россию в себе. И ту будущую Россию, за которую они боролись, они любили не как будущий источник личных благ – после того, как они окажутся «на вершине»!
Они любили ее именно как будущую великую страну с великим народом, который заслуживает умной и изобильной жизни и который надо направить на путь к такой жизни.
Ленин, Сталин и большевики в принципе не могли «достичь вершины» и «почить на лаврах»! Решив одни великие задачи, они видели и ставили перед собой еще более великие задачи и решали теперь уже их.
Большевики двигались не «наверх», а вширь и вдаль – как осваивают новые земли.
Конечно, я имею в виду подлинных большевиков, то есть тех, кто был «твердокаменным» при Ленине и всегда шел за Лениным, а затем стал «железным» при Сталине и всегда шел за Сталиным.
С началом ХХ века Россия, сохраняя царизм, все более начинала отставать от передовых стран – на этот счет есть убедительная статистика. И даже переход к буржуазной демократии положения дел уже не спасал – капитализм не мог обеспечить России ни суверенного развития, ни требуемых темпов развития. Это мог дать России только социализм.
Вот почему Россию могли спасти только большевики и спасли именно большевики!
Именно они – в итоге – сохранили ее единство и неделимость, именно они обеспечили России развитие ее независимости, экономической, культурной и военной мощи. На излете жизни, в эмиграции, это признал публично, в своих мемуарах, даже дядя Николая II – великий князь Александр Михайлович.
Из кризиса, в который завел Россию царизм, ее вывели большевики. И уже это доказывает: большевики были лучшими!
Да, и из них не все выдержали искус материальных благ, даваемых властью. Скажем, Троцкий, Зиновьев, Каменев вели себя в этом отношении все менее достойно, просто жируя. Бухарин, и не он один, тоже позволял себе роскошь наслаждаться жизнью по принципу: «Я тоже человек!»
Но ведь уже Ленин в своем «Письме к съезду» (у нас еще предстоит разговор о нем позднее) предупреждал о «небольшевизме» Троцкого, о нестойкости Зиновьева и Каменева, о теоретическом невежестве Бухарина…
А вот Сталин – для послереволюционного Ленина образец большевика во всем, кроме «грубости», – никогда так и не позволил себе чего-либо большего,