на его огромную роль в армии. Кроме этого, с одной стороны, показывает, насколько Багратион мог пренебречь мнением о себе у начальства: «Приезжает дежурный генерал-майор Фок и с негодованием спрашивает князя Багратиона, отчего отступает он, не имевши приказания, тогда как армия не успела еще расположиться в укреплениях? Неприятно было князю Багратиону подобное замечание от г. Фока, который только не в больших чинах известен был смелым офицером и далее нигде употреблен не был. Князь Багратион повел его в самый пыл сражения, чтобы показать причину, понуждающую к отступлению, и в глазах его приказал идти вперед. Не прошло пяти минут, как генерал Фок получил тяжелую рану, и мы преследованы до самых окопов».
С другой стороны, Ермолов не только упоминает в числе достоинств князя умение понравиться начальству, но и показывает, как тонко Багратион умел это делать:
«В продолжение пребывания армии в Ольмюце около Вишау происходили небольшие перестрелки. Князь Багратион, заметив, что неприятель мало имеет в городе пехоты, но более кавалерии, приказал шефу Мариупольского гусарского полка генерал-майору графу Витгенштейну расположиться при выездах из оного, так чтоб неприятель не мог уйти, а пехоте приказал атаковать город. Кавалерия неприятельская вырвалась с малою весьма потерею, и граф Витгенштейн не успел ничего сделать. Оставленную его пехоту, с небольшим сто человек, взял в плен находившийся в авангарде генерал-адъютант князь Долгорукий (Петр Петрович). Дело представлено было гораздо в важнейшем виде, и князь Багратион, как ловкий человек, приписал успех князю Долгорукому, который, пользуясь большою доверенностию государя, мог быть ему надобным».
Кутузов тоже входил в число тех, кто «ласково» относился к Ермолову, и, строго говоря, у Ермолова не было никого основания порочить Кутузова, скажем, он пишет: «В Ольмюце нашел я инспектора всей артиллерии графа Аракчеева, в том же могуществе при государе, с тем же ко мне неблагорасположением, невзирая на лестное свидетельство главнокомандующего на счет мой». То есть Кутузов был высокого мнения о Ермолове еще в 1805 г., когда Ермолов был всего лишь подполковником. В свою очередь, Ермолов восхищался тем, как Кутузов в Австрии уводил свою слабую армию от преследовавшего ее Наполеона. Но у Ермолова возникают сомнения в действиях Кутузова в войне 1812 года, и эти сомнения так просто со счетов не сбросишь.
Еще немного о мемуарах Ермолова. Он скромен и своих подвигов не восхваляет и всегда пишет о них как бы о само собой разумеющихся. Вот его собственное описание его роли о битве под Прейсиш-Эйлау.
Пара слов об обстановке. В этой битве у командовавшего русскими войсками Беннигсена и так было меньше сил, чем у командующего французской армией Наполеона, кроме того, к началу битвы еще не подошел к левому флангу русской армии союзный корпус немецкого генерала Лестока. Наполеон, не давая Лестоку соединиться с русской армией, атаковал левый фланг Беннигсена, настал критический момент, потери были велики, уже был тяжело ранен участвовавший