страну в мире, закованную в вечные льды. В ней жили люди, которые никогда не улыбались. Это пугало Киран более всего. Почти в каждом сюжете о России была какая-то инфернальная мгла, населенная тенями людей и бетонных зданий.
Может её рабство в «особняке удовольствий», несмотря на все было не таким уж страшным? Она чувствовала себя чуть счастливее от того, что судьба уберегла её от того, чтобы родиться в страшной, заполненной холодом стране по ту сторону экрана. В конце концов, «миссис Вон» по своему её любила и берегла, да и среди клиентов попадались милые мужчины, не лишенные благородства. А тот, что выкупил её, не потребовав ничего взамен? Выкупил, несмотря на то, что это обошлось ему в половину всех его состояний? И исчез, чтобы она не чувствовала себя должной… Её переполняло чувство благодарной нежности по отношению к этому человеку.
Прошло определенное время, и сюжеты на стереоэкранах стали преисполнены безумного ужаса. Началась глобальная ядерная война, в которой заживо сгорали чужие для Киран страны: Америка и Россия, Европа и Китай, Япония и даже Австралия. И лишь благословенная Индия крепла. Она образовала в ответ на угрозы могучий Индийский Союз, в который вступали новые и новые страны. После просмотра этих сюжетов, подготовленных индийским новостными агентствами, Киран чувствовала глубоко пронизывающую всё её существо любовь к своей Родине, гордость за неё. Она искренне молилась всемогущему Брахме и милостивому Кришне, и ей казалось, что они слышат её мольбы.
Она не могла понять лишь одного – почему индийское национальное правительство тяготеет более к дружбе со страшной и мрачной Россией, предпочитая её цивилизованной Объединенной Коалиции. Тем более это было странным на фоне того, что от стран Объединенной Коалиции в Индии действовала огромная масса благотворительных организаций, борющихся за права человека. В России же даже в религиозной сфере господствовал либо традиционный ислам с его множеством запретов, либо причудливое своими аскезами православие, либо, особенно после ядерной войны, святоверчество, о котором ходили самые грязные слухи.
Конечно, она не смела тотчас же осуждать правительство, но усиленно жертвовала храмам из своих не совсем праведных доходов, моля богов образумить Джитендера Маджу и его людей. Многие люди молились там, чтобы подтолкнуть правительство к более праведному пути.
Потом начались мирные демонстрации и манифестации, и она стала принимать в них участие. Они требовали у Маджу смены внешнеполитического курса.
Добрые люди из благотворительной организации «Пылающие сердца» кормили горячими обедами всех участников акций. Сама Киран добровольно оказывала бесплатные интимные услуги, тем ободряя героев-манифестантов. Она не скрывала этого, но гордилась тем, что может что-то сделать для великого дела.
Собственно, её услуги не были вовсе уж бесплатными: та же благотворительная организация платила