настолько мрачном. Впереди у нее еще три недели плавания. Три последние недели свободы, еще три недели, когда она может наслаждаться сказочным зрелищем, разглядывая звезды, – «Кент» шел под незнакомым небом, они пересекли экватор, очутившись в Южном полушарии. Вскоре они еще раз пересекут экватор и вернутся в Северное полушарие.
Конечно, именно сегодня было бы трудно разглядеть в телескоп что-нибудь интересное, подумала Констанс. Облака сливались в одну плотную массу. По краям масса была цвета потускневшего олова, а посередине – темно-серого. Матросы сновали по палубе, готовясь к буре. Прежде спокойное синее Аравийское море, где на волнах плясали светлые, как облака, барашки, постепенно превращалось в бурлящий котел, в пенящуюся массу, которая готова была поднять «Кент» высоко над горизонтом, а в следующий миг швырнуть его в пучину.
Констанс встала у грот-мачты, и все равно брызги попадали ей на лицо и дорожное платье. Над ней, ужасающе высоко на марсе стоял марсовый и отчаянно жестикулировал, подавая знаки экипажу.
– Спускайтесь-ка лучше в каюту, ваша светлость, – посоветовал ей один из офицеров, пробегая мимо. – Мы направляемся в укрытие, к берегу, но не уверен, что нам удастся обогнать шторм.
Корабль опять нырнул вниз. Мачта над головой Констанс угрожающе заскрипела. Босые матросы бегали по мокрой палубе, спеша вывести огромный трехмачтовый корабль в более спокойные воды. Матросам помогали военные, солдаты Тридцать первого пехотного полка, которые направлялись к месту службы в Индию. Из гражданских лиц на палубе осталась одна Констанс. Жены и дети военных и еще двадцать пассажиров сидели в каютах, в тепле и сухости. В их числе была и миссис Пикок, жена торговца тканями, едущая к мужу, которой папа заплатил за то, чтобы она в пути была компаньонкой Констанс и охраняла драгоценную репутацию дочери.
Может быть, лучше действительно присоединиться к остальным? На палубе стало опасно, но вместе с тем и невероятно весело. Веяло настоящей свободой. Констанс нашла место понадежнее под грот-мачтой и встала так, чтобы не мешать экипажу – и чтобы ее почти не было видно. Брызги соленой морской воды обжигали ей кожу. Волосы выбились из прически, хлестали ее по щекам, закрывали глаза. Ветер усилился; он ревел и свистел. Скрипели снасти, хлопали паруса. Корабль словно выражал буре протест.
Брызги превратились в густой туман; сквозь него Констанс различала лишь туманные очертания снующих по палубе матросов. «Кент» резко накренился на левый борт, и ее выбросило из укрытия; она заскользила по мокрой палубе. В последний миг она ухватилась за канат. На палубу обрушилась настоящая стена воды. Вцепившись в канат, Констанс озиралась по сторонам. Матросы тоже скользили и падали. Корабль снова накренился – теперь на правый борт. Кричали матросы; в их голосах отчетливо слышался страх. Внизу визжали женщины.
В следующий раз, когда «Кент» накренился влево, опасно близко к воде, Констанс решила, что они перевернутся. Каким-то чудом