с такими помощниками и воевать удобнее! Как там у них говорится: «Война войной, а обед по расписанию»?
– Это верно, – вновь кивнул я, совершенно не соображая, о чем вообще идет речь. Ясно только одно: вокруг война! И я каким-то чудом умудрился угодить в самый ее эпицентр. Может, сон? Я незаметно ущипнул себя, но старый проверенный метод не сработал. Ничего вокруг не поменялось, только синяк на ноге зря поставил.
Мое внимание привлек еле слышный отдаленный гул, очень напоминающий звук низко летящих самолетов, и тут же догадки подтвердились.
– Воздух! – дико заорал молоденький солдат, куривший неподалеку.
Крик тут же подхватили, и все вокруг смешалось. Люди неслись в разные стороны, сбивая с ног друг друга. Кто-то лез под состав, кто-то пытался прорваться сквозь толпу, убежать как можно дальше, а некоторые просто замерли на месте. Но таких оказалось меньшинство. Народ вокруг был опытный, обстрелянный. Все знали, как вести себя при бомбардировке. Все, кроме меня…
– Черт, товарищ лейтенант, за мной, быстрее!..
Соколова ловко прокладывала путь нашей группе, огибая островки людей, а иногда и проталкиваясь вперед острыми локотками. Мы неотступно держались за ней, я даже успел вовремя оттолкнуть одного из солдат, который чуть не налетел на нашу маленькую проводницу – росту в младшем лейтенанте было немногим больше полутора метров. Мы выскочили на привокзальную площадь, и в тот же момент позади гулко ухнуло, все вокруг затряслось, и мощная ударная волна швырнула меня лицом вниз. Я инстинктивно прикрыл голову руками и постарался вжаться как можно глубже в землю.
То, что я пережил в последующие несколько минут, оказалось самым ярким впечатлением всей моей жизни. Такого страха я не испытывал прежде никогда. Все вокруг рушилось, сотрясалось, я тут же оглох от взрывов и грохота, где-то рядом невыносимо жутко кричали люди, ржали кони, я и сам орал что-то во всю глотку, а потом зажмурился и открыл глаза, лишь ощутив, что меня кто-то упорно тащит за рукав кителя вперед.
Соколова! Перепачканная с головы до ног в свежей грязи, с кровоточащей царапиной на щеке, но живая! Она, пыхтя, вытаскивала меня – здоровенного мужика, не умеющего справиться с собственным страхом.
Мне стало стыдно. Я оттолкнул ее руки и отчаянно пополз вперед сам. Сантиметрах в двух от моей головы в землю ушел крупный осколок, еще бы чуть-чуть – и никакой врач уже не смог бы помочь.
– Сейчас их отгонят! – Голос младшего лейтенанта раздавался глухо, как будто она говорила, сидя в бочке. Я потряс головой, но слышимость не улучшилась. Кажется, меня контузило. – Наши прилетят! Они тут недалеко базируются, подлетное время пять минут.
Минута проходила за минутой, но прогноз Соколовой не оправдывался. Вокзал и город вокруг продолжали бомбить, пытаясь сровнять с землей не просто каждое здание – каждый куст!
Я мысленно попрощался со всеми, кто был мне дорог в прежней жизни. К счастью или несчастью, таких людей оказалось не очень много, так что церемония не затянулась, как вдруг в низкий гул бомбардировщиков