знак чисто случайно, была в десять раз меньше того, что эти чертовы обезьяны напечатают пьесы Шекспира.
Собака выжидательно смотрела на Тревиса.
Поднявшись со стула, он обнаружил, что у него слегка дрожат колени. Тревис подошел к разложенным на полу галетам, раскидал их в стороны и вернулся на место.
Ретривер обвел взглядом разбросанное печенье, понюхал его и всем своим видом изобразил удивление.
Тревис сидел и ждал.
В доме было неестественно тихо, как будто время на земле остановилось для всех живых существ и неодушевленных предметов, кроме Тревиса и собаки.
Наконец пес стал двигать носом разбросанные галеты, и через минуту-другую вопросительный знак был готов.
Тревис ошеломленно глотнул пива. Сердце у него колотилось, а ладони вспотели. Его охватили одновременно изумление и трепет, радостное возбуждение и страх неизвестного, восторг и неверие собственным глазам. Тревису хотелось смеяться оттого, что никогда раньше не приходилось видеть ничего подобного, и плакать, потому что только несколько часов назад жизнь представлялась ему тоскливой, мрачной и бессмысленной. Но теперь он понял: несмотря на удары судьбы, жизнь драгоценна. Ему начинало казаться, что сам Господь послал ему ретривера, чтобы пробудить в нем интерес к жизни и напомнить: в мире есть чему удивляться и отчаиваться не стоит. Тревис начал было смеяться, но его смех перемешивался с рыданиями. Когда же он разрыдался, его рыдания прозвучали как смех. Тревис пытался встать, но понял, что не удержится на ногах, ему ничего не оставалось, как плюхнуться обратно на стул и сделать большой глоток пива.
Наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, пес наблюдал за ним, как бы соображая, не сошел ли с ума его хозяин. «Сошел, – признался себе Тревис. – Только это было давно. А сейчас мне намного лучше».
Он поставил банку на стол и тыльной стороной ладони вытер набежавшие на глаза слезы.
– Иди сюда, мохнатая морда.
Поколебавшись, ретривер подошел к нему.
Тревис потрепал его густую шерсть и почесал за ухом.
– Ты удивляешь и пугаешь меня. Не могу понять, откуда ты взялся и почему ты такой умный, но появился ты в самый подходящий момент. Вопросительный знак, а? Господи Иисусе. Ладно. Хочешь узнать, почему жизнь потеряла для меня радость и смысл? Я расскажу. Клянусь Богом, буду сидеть вот здесь, пить пиво и рассказывать это собаке. Но сначала… я дам тебе имя.
Пес выдохнул через ноздри, как бы говоря: «Давно пора».
Держа ладонями его голову и глядя ему прямо в глаза, Тревис сказал:
– Эйнштейн. Отныне, мохнатая морда, твоя кличка – Эйнштейн.
4
В 21.10 Cтрек позвонил опять.
Не успел зазвонить телефон, как Нора резко схватила трубку, полная решимости сказать ему, чтобы он оставил ее в покое. Но почему-то она опять сжала трубку и потеряла дар речи.
Отвратительно фамильярным голосом Стрек произнес:
– Скучаешь, лапочка? А? Хочешь я приду к тебе и буду