каких-либо идей, мыслей или размышлений; оно приходило к ним как нечто само собой разумеющееся: они были просто непосредственными очевидцами созидательных процессов, совершаемых духовными сущностями тонкого мира. Эти сверхсущества воспринимали импульсы того, что происходило в духовных мирах, и, владея этим знанием, могли сознательно и воленаправленно руководить своими собратьями по планете – земными людьми. Цель и задачу они получали непосредственно из духовного мира (в виде образов-откровений) и действовали в соответствии с ними.
Когда пришло время разделения полов, они получили новое задание: теперь они должны были содействовать утверждению нового образа жизни – опять же в соответствии с общим планом развития земного человечества. С этих пор в их ведение перешли все сексуальные сношения и регуляция половых связей; и именно благодаря их влиянию и содействию все, связанное с актом продолжения рода человеческого, стало играть существенную роль в жизни человека, хотя – что касается подавляющей части человечества того времени – это скорее ощущалось как некий вновь сформировавшийся инстинкт. Любовь между полами, то есть сила, привлекавшая разнополых существ друг к другу с целью воспроизведения потомства, была заложена в человека путем прямой передачи мысли – через внушение, и первоначально любое чувство или впечатление, сопряженное с подобным актом, было в сути своей благороднейшим и самым чистым. Если в дальнейшем все, связанное с полом, стало почитаться как нечто грубое, низкое и даже непристойное, а сама половая связь приобрела извращенный характер, то начало этому следует искать в более поздние времена, когда человек стал существом независимым и самостоятельным и отторгнул первоначальную чистоту своих желаний. В эпоху же, когда процесс разделения полов только-только совершился, сексуальные сношения не имели под собой ни малейшей доли эгоцентризма. Продолжение рода рассматривалось как священный долг, святая обязанность человека перед миром, и верховные жрецы, посвященные в тайны пола, всячески содействовали этому и исподволь регламентировали все аспекты, имеющие отношение к данному акту.
Влияние, оказываемое существами промежуточного плана, теми, кого мы назвали полусверхлюдьми, отличалось от влияния и той роли, которую играли наставники любви. Они не достигли той вершины развития, где к ним приходило, в виде прямого откровения, знание из духовных миров, и образы, наполнявшие их душу, представляли собой причудливую смесь отголосков чувственного мира, наложенных на впечатления, получаемые от миров духовных. В этом отношении совершенные существа, наставники любви, были как бы «отлучены» от реальности, ибо не чувствовали ни наслаждений, ни боли этого мира: они были всецело и полностью поглощены теми откровениями, которые предоставляли в их распоряжение духовные миры, и мудрость осеняла их, как свет осеняет тех, кто наделен физическими органами