почему! Были – в свое время. Пока они действовали…
– Ага! Стало быть, они все же законы. Почему же тогда те истории – не истории? Не правильнее ли будет сказать: истории, но ныне утратившие свою действенность. Как и законы Азры.
– Гм… Я не думал в этом направлении. Но, в конце концов, почему вообще я должен этим интересоваться? История у нас есть…
– Правильнее будет сказать: была.
– То есть как?
– Да просто, Бриллиант Власти, очень просто. Та история, что была и которую ты называешь научной и настоящей, свою роль сыграла и больше не годится. Она отработала. Кстати, научных историй не бывает, как не бывает и научных законов. Бывают лишь соответствующие запросам времени и не соответствующие. Вот и все. Тебе, Изар, досталась нелегкая судьба. Со смертью твоего отца кончилась, если не бояться громких слов, эпоха. Тебе начинать новую. А новая эпоха – это и новые законы, и новая история…
– Постой, постой. Почему? Что такого произошло? Я вовсе не вижу никаких причин…
– А что ты вообще видишь?
– То же самое, что все.
– Все не видят ровно ничего. Они думают, может быть, что видят, но на самом деле лишь представляют то, что им велят представить. Нет, не приказывают, конечно, это все происходит мягче, деликатнее – и твоя любимая история тут играет не последнюю, совсем не последнюю роль. Как ни странно, в этом отношении наши люди пользуются полной свободой – свободой видеть не то, что есть на самом деле, но то, что им нравится, что они хотят видеть. Но для тебя, Изар, время этой свободы минуло. Отныне ты – Властелин. Ты – Бриллиант Власти, но она – твоя оправа, и ты крепко зажат в ней. Так что отныне тебе очень редко будет удаваться делать то, что захочется. Примирись с этим.
– Я подумаю…
– Думать тут совершенно не о чем. Но если тебе угодно – думай. Однако лучше – о том, каков на самом деле врученный тебе мир.
– Полагаю, что знаю о нем достаточно много.
– Ты ничего не знаешь. И не должен был. Еще одна традиция. Основанная на требованиях рассудка. Если бы ты знал наш мир с самого начала, ты успел бы привыкнуть к нему, притерпеться. И сейчас не смог бы ничего другого, как продолжать начатое другими до тебя. Отцами, дедами… Ехать по той же дороге – лишь сменив возницу. По той же дороге, что не ведет никуда.
– Ты намерен поносить почивших Властелинов? Сказать, что они завели нас в тупик?
– Отнюдь, Властелин. Жизнь – это развитие. Развитие подобно лабиринту. Ты находишь верный путь. Но он будет верным лишь на каком-то своем отрезке – а потом разделится на два, три, четыре рукава – и верным окажется только один из них. Сейчас мир на распутье. Если бы не это, твой усопший отец мог бы еще некоторое время бороться с болезнью. Но власть, Изар, не только жизнь Властелина регулирует, но и смерть. Властелин умирает тогда, когда ему должно умереть. Иначе будущее его становится плачевным.
– Звучит оптимистически…
– Да – если сравнивать с тем, что тебе еще предстоит услышать.
– Хорошо. Я уже готов к самому худшему. Говори.
– Сделаем,