на всякий случай, – буркнул Рякин. – Нужен же этому оглоеду стимул начать новую жизнь!
Префлоп
Венедиктина очнулся вечером того же дня в относительно чистой постели в незнакомой комнатушке с обшарпанными обоями. Ныло все тело, в черепушке словно перекатывались чугунные шары. Слегка подташнивало. «Брали» его вчера на ленкиной кровати по всем правилам штурмового искусства, словно какого диверсанта.
Вдобавок ко всему кто-то тряс его за плечо.
– Здравствуйте! Мне сказали, вы моим новым соседом будете! – сквозь туман Венедиктина разглядел возле себя маленького человечка, почти что гномика из детской сказки, аккуратнейше одетого в стиранную-перестиранную рубашонку-ковбойку и штопанные джинсы, исходящего лучами сочувствия и доброжелательства сквозь диоптрии массивных очков. – Вам надо успеть в столовую! Понимаю, как вам тяжело, но если не покушаете сейчас, до утра тут есть нечего.
– Нах столовую! – простонал Венедикт. – И так хреново! У тебя водочки нет?
– Водки? – опешил гном. – Что вы? Вам в вашем состоянии пить совершенно нельзя!
– Не нельзя, а даже нужно! – поправил гнома молодой человек побитой наружности. Тот буквально отпрыгнул от венедиктова ложа страданий.
– Нет! Нет! Водки я вам дать не могу! То не разум в вас говорит, а бесится ад в душе вашей! – Венедикт приподнялся и нашарил взором неканонического вида распятие над кроватью соседа.
– А-а! Так вот тебя сюда за что!
–Нет! Вы неправильно все понимаете! – по-заячьи заверещал гномик. – Я сам! Только сам! Я долгом своим и счастьем почёл придти сюда и стать поддержкой для тех, кому терновый венец стал путем к духовному выздоровлению! – Венедиктина со скорбью подумал о том, что бывший однокурсник осложнил ему возврат на лоно прогрессивного человечества сожительством с мессией одной из одержимых спасением человечества сект.
– А там-то, на воле, что? Поддержкой-то не нужно уже заниматься?
– Здесь нет неволи! – брызги слетели с губ гномика. – Это же община! Собор некоторым образом! Здесь те, кто в духовном слиянии решил искать спасения. А там… Там… люди еще не готовы, слишком одержимы еще суетой, погоней за мирским и тленным. Автомобили, квартиры, женщины! Автомобили, квартиры, женщины, – гном запальчиво перечислил несколько раз все то, чего он был лишен всю свою сознательную жизнь. И несознательную тоже. – Автомобили, квартиры, женщины! И все всё рвут к себе! Где уж тут принять истину! – гномик застыл в позе просвещенного бодхисатвы, и лупы его очков неожиданно засветились лучезарным, хотя и отраженным от лишенной абажура лампочки светом. – А здесь ведь Вячеслав Петрович собрал тех, кого уже коснулся лучик света. Тех, кто понял, что спастись можно только совокупно, всем вместе, общинно! Кому выпал терновый венец, но ведь недаром для этого венца была избрана именно Россия? Она пройдет сквозь тернии, выйдет неопалимой из купины и возвестит миру новую эру!
– Слышь,