Еле сумел удержать в повиновении Псков и Новгород. А после смерти мужа Софья с малолетним сыном Василием и вовсе отдалась под покровительство властного отца. В ту пору на службу к Витовту перешли многие русские князья, среди которых были и независимые от Москвы великие князья Рязанский и Тверской. Сама же Московская Русь заметно ослабла, начался раздор меж ее князьями, унесший немало сил и крови. Разумеется, не только дочь Витовта явилась главной причиной междоусобиц и все же…
Конечно, Софья Палеолог – не литовка, но, как знать, с какой стороны тут беды ждать. В одном был убежден князь Ряполовский: иностранные государыни лишь несчастье да раздор приносят на русскую землю. Да и то: русских, что ли, княгинь не хватает? В душе Ряполовский давно таил обиду на Иоанна. Только что пришлось отдать замуж красавицу-внучку. А чем она была бы не пара великому князю? Красавица, умница, да и рода знатного – не уступила бы и самому государю, ведь они, Ряполовские, тоже Рюриковичи.
Да разве можно говорить об этом Иоанну? Совсем, кажется, недавно ребенком был, в рот глядел, прежде чем решение какое-то принять. Нынче совсем во вкус власти вошел. Попробуй, возрази что! Так взором охолодит – не рад будешь. С другой стороны, когда теперь у них, у Ряполовских, нет для государя невесты, даже лучше, если он на иноземке женится, не придется ему женину родню к престолу приближать, выделять да одаривать. А софьина родня русским боярам не помеха. Да и не поедут они сюда. Блеск имени ее предков, ее богатства – все в прошлом…
Размышления Ряполовского прервал повторный вопрос Иоанна:
– О чем задумался, князь Иван, поделись с нами!
Обведя пристальным – из-под лохматых бровей – взглядом присутствующих, привыкший к тому, что его советы были всегда решающими, князь четко и коротко ответил:
– Думаю, как и государь. Софья Палеолог – дочь великой царственной семьи. И мы, пригрев сироту, окажем честь ее великим предкам, отдадим дань благодарности земле, освятившей нас верой православной. Я одобряю этот брак.
Рядом с Ряполовским, важно откинувшись к стене, в удобной позе сидел знатнейший боярин и дворецкий Иоанна князь Юрий Патрикеевич, потомок великого князя Литовского Гедимина. Имя его отца уже прижилось за его родом в качестве фамилии – Патрикеевы. Его породистое, холеное лицо с длинным с горбинкой носом, несмотря на преклонные годы, было все еще красивым и значительным. Когда-то темно-русые волосы его и борода теперь покрылись обильной сединой, но были аккуратно подстрижены и причесаны. Старый князь следил за своей внешностью. Он прослужил великим князьям московским более тридцати лет и являлся не только ближайшим боярином и советником Иоанна, но и родственником – был женат на его родной тётке – сестре отца Анне Васильевне.
Вместе с Юрием Патрикеевичем на совет был приглашен и его старший сын Иван Юрьевич. Облик этого двоюродного брата государя чем-то даже походил на великокняжеский – овалом лица, профилем большого, с горбинкой носа.