напоминать будешь, как в детстве катал его на губернаторском автомобиле.
– Шутки шутите, товарищ комиссар!
– Нет, серьезно. Жизнь такая идет.
– Да я разве против? Если немного, то всегда пожалуйста, – примирительно сказал шофер. – Поехали, мелюзга!
– Спасибо, дядя Лексей! Рахмат! – благодарили дружно ребята, а когда автомобиль рванулся вперед, восторженно раздалось: «Ура-а!»
Флоров направился к дому. Открыл комнату. Снял тужурку, повесил ее на крупный гвоздь, вбитый в стену, прошелся по своей холостяцкой комнате. Остановился у стола, на котором рядом со стопкой книг стоял большой медный чайник, налил в пиалу холодного чая, взял с полочки железную коробочку из-под ландринового монпансье, открыл, вынул бумажный пакетик. Высыпав на язык порошок, Флоров поморщился и торопливо запил чаем.
– Фу, гадость какая! – Он снова наполнил пиалу и выпил. – Одно название чего стоит – хина…
Потом достал из-под железной койки фанерный чемодан с потертыми углами и начал складывать в него свои вещи.
«Не успеешь пообвыкнуть, как надо снова собираться, – думал он, складывая в чемодан книги. – Хорошо, хоть подлечиться немного смог, а то бы малярия вконец замучила».
Вчера поздно вечером, вернее, уже ночью закончился Первый съезд Компартии Туркестана, а сегодня утром Флорова вызвали на заседание Центрального Комитета. В приемной находилось много народу: расхаживали командиры, представители заводов степенно курили у окна, в углу скромно сидели какие-то два интеллигента в белых рубахах с галстуками. Почти у самой двери, дожидаясь приема, разговаривали четыре узбека в длинных полосатых халатах и белоснежных чалмах. Едва Флоров вошел, как ему навстречу поднялся из-за стола секретарь.
– Алексей Иванович, проходите. Товарищ Тоболин ждет вас.
Тоболин – председатель Центрального комитета Компартии Туркестана – был избран вчера на съезде. Невысокого роста, в сорочке при галстуке, гладко выбритый, он сидел на председательском месте и протирал платочком стекла очков.
В просторной комнате с высоким потолком стояли длинные столы, покрытые зеленым сукном. Несмотря на открытые окна, в комнате витал густой махорочный туман. Флоров сразу заметил тут почти всех руководителей, не только партийных, но и Совнаркома Туркестанской республики.
«Не отдыхали, видно, совсем, – подумал Флоров, – с рассвета уже заседают».
Тоболин объявил Флорову, что он назначен чрезвычайным комиссаром по делам Закаспийской области, и тут же вручил ему мандат.
– В Ашхабаде контра поднимает голову, товарищ Алексей. Там положение сложное. – И Тоболин, не дав Флорову даже слова вымолвить, подробно и обстоятельно рассказал о тревожных событиях…
Ашхабадские эсеры, руководимые адвокатами Доррером и Доховым, 17 июня 1918 года подняли мятеж. Им удалось захватить здание городского Совета. Однако мятеж был тут же подавлен. На помощь ашхабадским большевикам прибыли вооруженные отряды рабочих Красноводска, Кушки, Мерва, Кизыл-Арвата,