анковское дело – по сути перемещение денег из пункта А, где они находятся, в пункт Б, где они нужны». В его словах содержится определенная простая истина, пусть даже они и отразили личное нежелание Виктора Ротшильда заниматься финансами. Но, если бы в истории фирмы, основанной его прапрадедом два века назад, не было ничего, кроме перемещения денег из пункта А в пункт Б, она навевала бы скуку. На деле же все не так.
За всеми банками стоит история, хотя не все заказывают исторические исследования. Однако своя мифология есть только у Ротшильдов. Начиная со второго десятилетия XIX в. семью окружают многочисленные слухи и домыслы. Говорят о последствиях их стремительного взлета по общественной лестнице; об их политическом влиянии, не только в пяти странах, где имеются банкирские дома Ротшильдов, но и по всему миру; об их иудаизме. В результате мифы оказались почти такими же долговечными, как и сам банкирский дом «Н. М. Ротшильд и сыновья». Фамилия «Ротшильд», которая переводится с оригинального немецкого как «Красный щит», возможно, не так хорошо известна в наши дни, как сто лет назад, когда, как заметил Чехов, умирающий русский гробовщик мог иронически прозвать так бедного еврейского музыканта [бедный еврейский музыкант носил «фамилию известного богача Ротшильда»]1. Но большинству читателей фамилия знакома хотя бы потому, что она до сих пор более или менее часто мелькает в прессе. Возможно, банк Ротшильдов уже не тот финансовый гигант, каким он был на протяжении столетия после 1815 г., а семья гораздо больше рассредоточена, в том числе территориально, и разобщена. Однако фамилия «Ротшильд» по-прежнему привлекает к себе внимание – иногда нездоровое. Даже те, кто совершенно не разбирается и не желает разбираться в финансах, по крайней мере один-два раза в жизни натыкались на эту фамилию. Благодаря, очевидно, наследственной склонности членов семьи к зоологии и садоводству в мире насчитывается не менее 153 видов или подвидов насекомых, в названии которых увековечена фамилия «Ротшильд», а также 58 птиц, 18 млекопитающих (в том числе жираф Ротшильда (Giraffa Camelopardalis rothschildi), 14 растений (в том числе редкая орхидея Пафиопедилюм Ротшильда (Paphiopedilum rothschildianum) и лилия Глориоза Ротшильда (Gloriosa Rothschildiana), – не говоря уже о трех рыбах, трех пауках и двух рептилиях. Столь же часто проявляющаяся у членов семьи склонность к вкусной пище также увековечила фамилию в суфле (которое готовят с засахаренными фруктами, бренди и ванилью) и острой закуске (креветки, коньяк и сыр грюйер на тосте). В Израиле в честь нескольких членов этой семьи названы города и многочисленные улицы; вина, которые делают на принадлежащих Ротшильдам виноградниках в Мутоне и Лафите, пьют во всем мире. От долины Эйлсбери до Ривьеры известны дома, построенные Ротшильдами. Есть даже остров Ротшильда в Антарктике. Шопен и Россини посвящали Ротшильдам музыкальные, а Бальзак и Гейне – литературные произведения. Не менее знамениты Ротшильды в мире искусства благодаря многочисленным коллекциям (некоторые из них можно увидеть в публичных галереях), в мире скачек – благодаря победителям дерби. Во время написания этой книги я почти не встречал людей, которые не слышали бы по крайней мере одного анекдота о Ротшильде – чаще всего вспоминают легенду о непомерных прибылях Натана Майера Ротшильда, полученных в результате спекуляций на исходе битвы при Ватерлоо; почти так же часто все вспоминают историю о покупке акций Суэцкого канала, которую постарался прославить Дизраэли. А для тех, кто не знает истории, в сборниках еврейских анекдотов до сих пор приводят шутки о Ротшильдах. Им даже посвящены два фильма, одна пьеса2 и эксцентричный бродвейский мюзикл, который, впрочем, пользовался весьма скромным успехом.
Необходимо сразу же сказать, что в этой книге почти ничего не говорится о жирафах, орхидеях, суфле, винтажных винах или островах в Антарктике. Главным образом, речь в ней идет о банках и банковском деле; и вот несколько слов, призванных успокоить тех читателей, которые больше интересуются тем, как богатые семьи распоряжаются своим богатством, чем тем, как они его нажили.
На самом деле банкирский дом «Н. М. Ротшильд и сыновья» формально вовсе не является банком – по крайней мере, по определению великого финансового журналиста Викторианской эпохи Уолтера Бэджета, которое он дал в своем труде «Ломбард-стрит» (1873). «Иностранец, – пишет Бэджет, – вероятно, подумает, что если кого и можно назвать банкирами, то в первую очередь их [Ротшильдов]. Но это лишь иллюстрирует существенную разницу между тем, как понимаем банковское дело мы, англичане, и как понимают его жители континентальной Европы. Господа Ротшильды – крупные капиталисты, в чьих руках, несомненно, масса заимствованных денежных средств. Но они не берут 100 фунтов, подлежащие оплате по требованию, и не возвращают их чеками по 5 фунтов каждый, как принято у нас в Англии. Они заимствуют крупные суммы на более или менее долгие сроки. Английские банки имеют дело с множеством мелких сумм, которые подлежат выплате по предупреждению за короткий срок или по требованию. И способы, какими те и другие употребляют свои деньги, также различны. Иностранец считает главной составляющей банковского дела «биржевые операции», то есть покупку и продажу векселей иностранных государств. Но подавляющее большинство английских сельских банков не знают, как провести крупную «биржевую операцию»… С таким же успехом они могут, например, начать торговлю