на остановке…
Как я пережил этот месяц сложно описать словами, нет, меня не били, меня заставили жить по уставу, как сказал мой приятель, самое страшное в армии – не побои дедов, а жизнь 24 часа в сутки по уставу.
А подраться
Мы с Сашкой не разлей вода, но иногда на нас находит, и мы начинаем выяснять отношения! В итоге мордобой до крови, у меня разбит нос, у Сашки бланш под глазом! Довольные как накостыляли друг дружке расходимся по домам, через час я у Сашки,
– Гулять пойдешь?
Хоккей
Двор у нас большой, как только ляжет снег, начинаем играть в хоккей. У нас две команды – Сашка, старший брат Вадьки, на пять лет старше нас, играет один против нас троих, я стою на воротах, Вадька нападающий, Толстый полузащитник. Сашка бьет по воротам, шайба ребром мне в лоб, кровищи… Снегом затираем, вроде несильно течет, надо тайм доиграть, 2:1 в пользу Сашки. Он опять прорывается к нашим воротам, я бросаюсь на шайбу, Сашка клюшкой пытается ее пробить по воротам и тут получает палкой по спине, это мой дед, решивший, что меня уже забили до крови, встал на защиту внука. Со слов деда:
– Вышел я во двор покурить, а там здоровый бугай пацанов избивает, моего уже до смерти забил, лежит весь в кровище… а шрам на лбу у меня на всю жизнь, как память, остался!
Люстра
Живем мы в старом купеческом особняке, две комнаты и прихожая. В большой комнате висит люстра, нет, не так, ЛЮСТРА!!! Эдакий монстр в три яруса из стеклянных трубочек. Мухи обожали эту люстру больше меда, забирались внутрь трубочек и там гадили.
За очередную провинность мне вменялось мыть люстру, специальные тонкие ершики для чистки трубочек внутри и тряпка для мытья снаружи. Раз, я решил пересчитать их количество, на второй тысяче сбился со счету, твердо уверившись для себя, что их тут немерено.
В очередной раз моя люстру я вспомнил историю про Тома Сойера, как он белил забор. Хм, а я чем хуже? Тут заходит Гена Толстый,
– Гулять пойдешь? А, опять люстру моешь.
Я разглядываю трубочку на просвет, небрежно заявляю:
– Ну, во-первых, мыл я ее на прошлой неделе, а теперь навожу блеск, все же чешское стекло, понимать должен! Только мне мамка доверила, Ирка просила, нет, только мне можно блеск навести!
Толстый Марка Твена не читал и потому купился,
– Ты это, дай мне попробовать,
– Нет, – говорю. – Если мама узнает, что не я блеск наводил, Ирке отдаст в следующий раз.
– Да не узнает она, а мы не скажем! А я тебе стеклышко подарю, на солнце глядеть в него можно.
Дальше все по классике жанра. Заходит Колька,
– Гулять пойдешь? А че это Толстый люстру моет?
Гена разглядывает трубочку на просвет,
– Не моет, а блеск наводит, чешское стекло, понимать должен, не всякому доверят!
– Мне не доверят?
– Тебе!
– Да я…
В итоге уже вдвоем моют люстру, заходит Сашка,
– А че это вы люстру моете?
На него смотрят с жалостью, ибо ершиков для