Здесь есть несколько частных поселений, и некоторые старатели скитаются от одного к другому. Может, им это нравится. Но большинство подчиняется правилам.
– И все же один мой знакомый американец пропал.
– Который? И как это случилось?
Та Шу объяснил. Чжоу Бао нахмурился и на какое-то время уткнулся в свой браслет.
– Ничего хорошего, – заявил он. – Я не могу сказать, где он.
– А думал, что сможешь?
– Да.
– И что, по-твоему, случилось?
Чжоу вздохнул.
– Ну, как ты и сам можешь предположить, здесь идет нешуточная драка кланов.
– Как и везде.
– Да. И тот, кто забрал американца, подставляет подножку местной администрации – выглядит так, будто она не контролирует ситуацию и нужно прислать сюда кого-то более надежного. И если администрации не удастся это предотвратить, то она лишится власти. Исчезновение превращает его в серьезную проблему наших взаимоотношений с американцами.
– Но местные власти уж наверняка должны знать, где этот американец!
Чжоу Бао покачал головой.
– Не думаю. Если бы знали, он бы объявился. Потому что иначе у них возникнут большие неприятности. – Он махнул в сторону окна. Таймер приближался к нулевой отметке. – А теперь давай посмотрим.
Прозвенел сигнал. И в ту же секунду линия горизонта, граница между черным небом и белым холмом, озарилась голубым.
Та Шу вскочил на ноги, переполняемый чувствами. В легкой лунной гравитации любое необдуманное движение могло сшибить с ног. Но увидев эту потрясающую синеву, он не мог не качнуться вперед, а потом шагнул назад, чтобы восстановить равновесие. Он протянул руку и дотронулся до холодного оконного стекла, понимая, что может заляпать пальцами чистейшую поверхность. Голубая точка на горизонте расширилась влево и вправо и слегка побелела: океан покрывали облака.
– Ты когда-нибудь видел чистый синий цвет? – спросил Та Шу.
– Конечно. Чистейший. Тихий океан занимает почти половину Земли, и иногда над ним нет облаков. И порой он появляется первым.
– Наверное, очень красиво.
– Да, – кивнул Чжоу. – Всегда. Ты видишь свой дом. И чувствуешь, что это твой дом.
– Да. – Та Шу приложил руку к сердцу. – Это что-то вроде голода. Или страха.
– Ностальгия, – предположил Чжоу. – Или гордость.
Чжоу использовал для обоих понятий западные названия, и Та Шу покачал головой, словно обдумывая это.
– Мне кажется, лучше всего это описали предки, – сказал он. – Те, безымянные, давным-давно. – И в доказательство продекламировал свою любимую поэму в стиле юэфу, которая выглядела как нельзя более подходящей к этой минуте:
Вновь и вновь ухожу, ухожу.
Покидаю тебя наяву.
Промеж нас расстояний лес,
Мы на разных концах небес.
Путь-дорога длинна, нелегка.
Как нам встретиться, где и когда?
И разлука грядет на века.
Солнцу омут сплели облака.
Я блуждаю, вернуться нет цели.
О