Людмила Пчелкина. Та сладко сопела объемистым бревнышком под розовым стеганым одеялом. Ни громкая музыка из репродуктора, ни бодрые голоса дикторов не оказали на нее ни малейшего влияния. Все как Лиза и ожидала.
Вчера вечером у них опять происходил Контрольный Завес – процедура, всегда вносившая нервозность и сумятицу в спокойное течение их жизни. Увидев, что Людмила снимает со шкафа напольные весы, Лиза уже заранее напряглась, и не напрасно. Людмила встала на весы, стрелка, конечно же, зашкалила, показав какую-то невыносимую цифру, и началось…
– Жиросвин! Бегемотина! – зарыдала Людмила. – А-а-а! Ну как мне жить? Кто меня полюбит?
Она соскочила с весов, бросилась на кровать и уткнулась в подушку.
– И не говори мне, что надо меньше есть! – закричала она, повернув к Лизе зареванное лицо. – Потому что я не могу! Не могу, не могу и не могу! Ты можешь это понять?
Лиза молча подняла весы и поставила их на шкаф. Она понимала. Она знала Людмилу очень давно.
Людмила была Едок с Большой буквы. Садясь за стол, она сметала все, до чего могла дотянуться. Лиза частенько говорила, что если бы Людмила была знатной особой и имела герб, на нем был бы начертан девиз: «Лопнуть, но слопать! Треснуть, но стрескать!».
Две сильные страсти – любовь к еде и ненависть к лишним килограммам – боролись в Людмиле Пчелкиной и не давали спокойно жить ни ей, ни Лизе.
После очередного Контрольного Завеса и следующей за ним истерики Людмила садилась на диету. Утром ограничивалась стаканом кофе без сахара, в обед, когда все сослуживцы разбегались по кафешкам и столовкам, оставалась на работе и угрюмо жевала капустный салат без хлеба и пила пустой чай. Лиза из солидарности оставалась тоже. Для нее, худенькой, брезгливой малоежки, еда не имела такого большого значения. Заморить червя, а больше и не нужно.
В эти «страдательно-голодательные» дни у Людмилы резко портился характер. Она становилась раздражительной и плаксивой, ей казалось, что ее никто не любит, не ценит, не понимает, что жизнь ее пуста, горька и бессмысленна. Раздражительность ее изливалась в первую очередь на Лизу, поэтому Лиза терпеть не могла Контрольные Завесы и мечтала выбросить Людмилины весы к чертовой бабушке. Останавливала ее только уверенность, что Людмила тут же купит новые, и это нанесет существенный урон их совместному бюджету.
Поголодав два-три дня, Людмила теряла в весе полкило. Обнаружив это, она расцветала, преисполнялась радужных надежд и, увы, спешила вознаградить себя за героизм кусочком вкусненького. К ней возвращалась ее обычная солнечная улыбка и веселое настроение, за первым кусочком вкусного следовал второй, третий, и все входило в привычную колею до следующего Контрольного Завеса.
Маниакальное стремление похудеть было вызвано одной-единственной причиной – с лишним весом Людмила связывала свои неудачи в личной жизни. У Людмилы была заветная мечта – завести, как она любила говорить, мужа, детей и персидского