дна с потопа каплей каждой,
За то, что с той, кого люблю,
Смеялся радостно однажды".
Но то были мимолетные иллюзии, разбивавшиеся сразу же, как улетучивался хмель общения. Опечаленный парень размышлял тогда о своей незавидной участи, и клял судьбу за то, что она познакомила его с такой прекрасной, но влюбленной в другого девушкой, как Галь:
"Мою всю жизнь перевернула
Боль без конца и без начала,
В бурлящий омут окунула,
И не вернет на сушу вновь.
Мой плот убогий не достигнет
Вовек заветного причала,
Он неминуемо погибнет,
Ибо сильна, как смерть, любовь".
На последние именины Галь Одед купил букет алых роз и косметический набор в подарок. По дороге к ней у него родилось четверостишье, которое потом вошло в целую поэму:
"Я в эту ночь не только розы
К твоим бы бросил, Галь, ногам.
Я за тебя – мою лишь грезу —
По капле кровь свою отдам! "
А в конце прошлого учебного года, в июне, когда их выпуск вывезли на ночь гуляния в аквапарк, он, примостившись у своего лежака, и глядя с тоской на грохочущую дискотеку, где Галь, как обычно, была королевой, нацарапал карандашом на полях случайного листка газеты:
"На мгновенье, прошу, про знакомых забудь,
И галдящий покинь хоровод.
Пусть ко мне лунный луч озарит тебе путь,
Жду тебя у недвижимых вод.
Я по лунной тропинке тебя уведу
В поднебесный мечты моей храм.
И от всех я тебя навсегда украду,
И вовек никому не отдам! "
Так будет и на этот раз. Он напишет свои пламенные строки, много раз прочтет их про себя, вживаясь в созданный им себе образ, и спрячет в нижний ящик стола, в красивую коробку, где с недавних пор поселилась «незаконная» фотография Галь. Никто не узнает про этот тайник, никто не услышит, о чем, о ком он говорил, говорит и будет говорить стихами.
Устав кружить по комнате, Одед опустился, вернее, упал на кровать и лениво растянулся на ней. От круговорота мыслей и избытка чувств он даже не испытывал голода. Там, на вечеринке, их ждало изобилие закусок, так что ужинать дома было вовсе необязательно. Легкая сонливость одолевала его. Идти после трудного учебного дня на шумную дискотеку до двух часов ночи, а назавтра отправляться в школу к десяти утра, было все же нелегко для тихони Одеда!
Он закрыл свои медового цвета глаза и вскоре потерял счет времени. Юноше снилось, будто уже наступила ночь, праздник кончился, и он сладко спит. В былые времена он, после мероприятий такого рода, иногда ночевал у Хена, жившего всего в квартале от школы. Теперь это навряд ли будет уже возможным – ведь Хен дни и ночи проводит с красоткой Шели. Не исключено, что для этих двоих праздник окончится гораздо позже, чем в два ночи. Скорее всего, они вообще не будут спать этой ночью, зато на следующий день превосходно отоспятся на занятиях. Но ему то что – ведь сам он уже крепко спит! Пусть Хен живет своей ночною жизнью, а он