это женой Фрэнсиса Скотта Фицджеральда? О которой ты наверняка и сам знаешь.
– Она сошла с ума.
– О. В точку.
Глава 4
Впервые Зельда предстала передо мной спустя два дня – в уютном, с деревянными панелями кабинете Лу Шермана, где мы с ним в удобных креслах сидели к ней лицом. И у него, и у меня за спиной были десятилетия опыта и взаимодействия, так что выглядеть расслабленными и доброжелательными нам ничего не стоило. Только если она считала нас за трибунал, безумия для этого не требовалось.
Не сказать чтобы Зельда замечала меня; пока скудного зрительного контакта она удостаивала исключительно Лу. Глядя на него, как смотрят на отцов подростки при попытке объяснить, откуда на машине вмятина.
– Зельда, – в очередной раз обратился к ней он, – доктор Делавэр – опытный детский психолог…
– Он думает помочь удержать мне Овидия?
– Никто и не сомневается, что он останется у вас.
– Да? – отстраненно спросила Зельда. – Вы знаете…
Лу призывно повернулся ко мне.
– Доктор Шерман попросил меня ознакомиться с Овидием, – пояснил я свое присутствие, – чтобы, если вам насчет него понадобится помощь, я мог бы ее обеспечить.
По-прежнему избегая на меня глядеть, Зельда Чейз сказала:
– У Овидия нет никаких отклонений.
– Уверен в этом. – Лу кивнул. – Но нам нужно задокументировать, что доктор Делавэр будет заниматься Овидием и отчитываться в этом мне.
Зельда Чейз оглядела меня впервые с того момента, как я вошел в кабинет. Под моей улыбкой она невольно моргнула.
– У него… вид у вас приятный, доктор Делавэр… благодарю вас, доктор Лу. Я понимаю, что вспылила с Лоуэллом, но он сам на это напрашивался. Не забывайте, что… Так или иначе, мой ребенок заслуживает, чтобы о нем заботилась родная мать, и так оно и будет, что бы ни случилось.
– Этого мы все и хотим достичь, Зельда. А пока вам, разумеется, нужно держаться с Лоуэллом порознь.
– Да, конечно, это все в прошлом, – сказала она через вздох. – Я – хорошая мать, доктор Лу, вы это знаете. А может быть, и плохая…
Обхватив себя руками, актриса нервно вскинула их и уронила себе на колени.
– Своего мессии я не заслуживаю, – усмехнулась она одной щекой. – Не волнуйтесь, я не об Иисусе. Не такая уж я сумасбродка. Я о своем персональном спасителе. Он спас меня от одиночества.
– Овидий? – уточнил я.
– Ови спас меня, когда сделал мамой. – Лицо у нее мучительно исказилось. – Мамой, но, наверное, не такой хорошей… Ах, как я все испортила!
Лу взял ее ладони в свои.
– Зельда, сейчас не время для негативных мыслей.
– Разве? Ну а когда? Я все безнадежно загубила! Его у меня отнимут!
Потекли слезы. Лу нежно погладил ее по плечу и подал салфетку. Эту слитную в своей последовательности процедуру я сам проделывал множество раз.
Не удержавшись на квелой ладони Зельды, газовый лоскуток