кто слезой.
Все молча встали на дорожку —
дай Бог ей силы на пути.
Но впереди меня степь,
а позади меня смерч,
А где я —
ничего там совсем уже нет.
Холод ляжет на дорогу белой тенью —
это снег.
И под ним она уснёт.
Вот и сказочке конец.
Зимний вечер
С тихим вскриком, снежным стоном
ночь на головы спадает
и своим святым законом
мне покой с надеждой дарит.
В этот теплый белый вечер
жизнь мне ляжет на ладони.
Мысль, блуждающую вечно,
ветер памяти догонит.
И тоской виски овеет,
заморозит кровь бессильем,
да печалью пожалеет
и согреет желто-синим.
Все, что было, все, что будет,
тень, дрожащая, расскажет.
А мечты мой дух погубят
и, смеясь, глаза завяжут.
И отыщет тропку в сердце
меланхольный спутник снега.
Грусть зайдёт ко мне погреться,
не найдя нигде ночлега…
И, накрывши мир мой пледом,
ночь с друзьями удалится,
а за ней, крадучись следом,
вновь вернётся день-убийца.
Человечек, сделанный из неба
Человечек, сделанный из неба
подойдёт,
когда ты будешь плакать.
И дождём твоим навзрыд мостя ступени,
уведёт к себе,
где в солнца паутине
успокоишься,
и будешь мирно спать,
пока он не умрёт.
Хорошо!
Солнце рассыпалось по снегу искрами.
Небо прозрачно до самого донышка.
Истинно говорю вам, искренне:
хорошо-то как!
И будет осень
И будет осень
Будет ветер
Будут грозы
И облака
И снег
И листопад
Утихнет плач
И высохнут все слёзы
По мне
Родившемуся как то
Невпопад
И будут дни идти
Лететь года
Столетья
Вернётся всё
Давным-давно
На прежний лад
И будет осень
Будет ветер
Будут грозы
И облака
И снег
И листопад
Сергей Берсенев
Москва
Сердце матери
Ты всегда был внимательным,
ты – заботливый сын…
Сердце бьётся у матери,
как на стенке часы.
То бежит от волнения,
то – замедленный ход…
А в упряжке со временем
очень редко идёт.
Перед Богом ответствует —
что придумал ты сам:
и за шалости детские,
и за мёд по усам,
и за то, чем не радуешь,
покидая гнездо,
кривды, путая с правдами,
где – добро, а где – зло.
Ты давно не на вытяжку —
спуску нет никому…
Сердце матери выдержит
и