ввести внутрь лагеря группу, то ночь отпадает, потому как если даже и пустят, то как-то это подозрительно – что старосте ночью там делать? Поэтому остается либо утро, либо вечер. Что тоже не очень удобно по той же причине. Нет смысла приезжать ни свет ни заря или, наоборот, под ночь. Я думаю, придется пожертвовать численностью ради успеха операции и проводить ее днем. Мне тоже хочется спасти как можно больше наших, но лучше спасти хоть сколько-то, чем никого, да и погибнуть самим.
– Понятно. Старшина.
– Я, в общем, согласен со старшим сержантом, но, может, попробуем найти способ выручить всех. Я вот думаю, что лучшее время – это утро, но не раннее, а значит, нужно сделать так, чтобы развода на работы не было. Старший сержант, в каком случае развод не проводится?
– Я таких случаев, товарищ старшина, не знаю, за все время, что я был в лагере, выходных не было. Может, каким-нибудь образом сорвать приезд конвоев. Вот только как, обстрелять их по дороге?
– Обстрел – это не вариант, – это уже Кузьма принял участие. – А вот заминировать дорогу, да так, чтобы немцы не один час провозились, тем более эта дорога не основная, пуп рвать для быстрого восстановления движения они вряд ли будут.
Пора и мне вступить:
– Это нам мало что дает. Представьте – ежедневно машины приходят как по часам, а сегодня их нет, но прикатывает какой-то мутный староста. Могут заподозрить. Хотя бы попытаются документы проверить. Тут и спалимся.
– А что, если… – Матвеев задумался. – Если сегодня машины опоздают, а водители скажут, что на дорогах мины нашли…
Байстрюк хлопнул себя руками по ляжкам.
– Точно. Тогда если машины не придут и на следующий день, то немцы не заволнуются.
– Ага, а то, что мы с Кузьмой приехали на мотоцикле, это их не удивит?
– А это смотря где минировать.
– Ну, давай прикинем.
Я развернул карту.
– Первый раз ставим мины здесь и здесь, – Байстрюк ткнул пальцем в дорогу восточнее и западнее лагеря. – Причем ставим мины попарно, так, чтобы на одной машина подорвалась, а другую саперы извлекли.
Кошка покосился на сержанта.
– Это еще зачем, у нас и так этого добра не чересчур?
– Затем, что раз сняли одну, значит, могут быть и другие.
– Правильно, – поддержал я своего любимчика, – типа, опять проверять надо. Пока все не вынюхают, движение не разрешат. А почему именно здесь?
– Потому что тогда дорога с Худобков будет не перекрыта. Кто по ней до лагеря поедет, даже не будет знать, что движение перекрыто. А на следующий день ставим мины еще чуть дальше от лагеря да роем ложные ямки, вроде как замаскированные, но заметные.
– Интересно, – почесал щеку Кузьма. – Получается, что даже, если в лагере начнется стрельба, с дороги никто не услышит, так как там никого не будет. Может сработать. Но как лагерь-то будем брать?
– Ну тут методика частично отработана, – я решил тоже поучаствовать в разговоре. –