Я на самом деле должен был на днях выехать с посольством в Дэчинравжалин, монастырь, который Джа-лама начал усиленно восстанавливать в ту пору. Это был дипломатический визит, ведь Джа-лама являлся фактическим правителем Кобдоского хошуна, или, говоря по-русски, Кобдоского уезда. Этот самый уезд вручил ему в управление сам богдо-гэгэн. В ту пору они не враждовали, более того – правитель Халхи за штурм Кобдо в 1912-м и освобождение города от китайцев пожаловал Джа-ламе пост и титул «министр, управляющий многими аймаками Западной области, драгоценно-досточтимый, истинно сильный, совершенный дхармараджа святой князь». Но я подозреваю, Кирилл Иванович, что и про Джа-ламу вам известно совсем немного?
– Признаюсь честно, не известно вовсе, – ответил я смущенно.
– Ну так слушайте, расскажу вам вкратце про эту выдающуюся в своем роде личность. Опишу события жизни с его же слов, ведь других источников, которые могли бы подтвердить или опровергнуть изложенную им самим историю, я практически не имею. Есть, разумеется, эпические рассказы очевидцев, они частью перекликаются с тем, что известно мне, поэтому в своем рассказе я эти сведения тоже, с вашего позволения, буду использовать, так сказать, для придания целостности образу.
Джа-лама
В 1860 году в окрестностях Астрахани в семье калмыка Темурсана Санаева родился мальчик. При рождении его назвали Амуром. Через пять лет семейство Санаевых переехало в Монголию, где мальчика отдали в Долоннорский дацан для обучения грамоте и наукам. Амур Санаев отличился в учебе, превосходя других учеников усердием, проявил себя остроумным, способным и пытливым ребенком, живо интересующимся окружающим миром. По настоянию своих учителей Амур, которому только исполнилось десять лет, был отправлен в Тибет, где до совершеннолетия учился в буддийском университете Гоман-дацан при столичном монастыре Дрепунг. Амур проявил свои способности, освоив многие науки, и выходил несомненным победителем в диспутах на богословские темы. В пылу религиозного спора он задушил одного из студентов-монахов, после чего в спешке покинул Лхасу. Об этом случае ходят легенды – не знаю, насколько они правдивы. Этим или другим каким проступком Амур не только перечеркнул успешную карьеру и лишился монашеского сана, но и стал в Тибете персоной нон грата.
В самом начале девяностых годов в Западной Монголии появился нищенствующий монах Дамбиджалцан. Он выдавал себя за божественное воплощение джунгарского князя Амурсаны, который в прошлом веке поднял восстание за освобождение монголов от власти ненавистной империи Цин. Со слов монаха, он вновь родился в новом воплощении, чтобы раз и навсегда избавить Халху от маньчжуро-китайского ига. Красноречивые проповеди странствующего аскета очень быстро не только привлекли многочисленных адептов, но и обратили на себя внимание китайских властей. В то время как к Дамбиджалцану примкнули два влиятельных перерожденца-тулку, Джалханза-хутухта и Илгусан-хутухта, Пекин отправил официальных