торговые центры, клубы и прочее. Пока же ничего подобного не было. Я еще раз внимательно отследил круг радиусом в пять миль, центром которого был склад дяди Роджа. На всю эту площадь только две забегаловки. И, судя по всему, не самого высокого толка. Вот почему старику сегодня днем пришлось пилить минут двадцать за более-менее сносными сэндвичами и пивом.
В общем, Гугл меня определенно раззадорил. Здесь было, о чем подумать. Положительным моментом были амбиции Трэвиса. Отрицательным – закрытая от моего сканера мозговая деятельность его дяди, спорадическая, в жесткой борьбе с атеросклерозными бляшками, усугубленная старыми болячками и общим скептическим восприятием жизни. Достаточно взглянуть на его вечно недовольное лицо. С такими людьми тяжело иметь дело. Если он упрется, ни деньги, ни здравый смысл не заставят его свернуть. Это не поза, а состояние души.
Однажды моя мать в шутку упрекнула деда, что его ранчо, обычно такое ухоженное, выглядит слегка запущенным.
– Так и есть, – согласился дед, и добавил: видишь ли, я так долго разгребал все это дерьмо, что теперь мне самому на все насрать.
Хотя тогда он был еще бодр и в прекрасной памяти. Но что-то изменилось, что-то глубоко внутри. У старика Роджера вполне определенно могли быть свои виды, и к этому следовало быть готовым. Ибо больнее всего судьба в этом мире лупит именно по раскатанной губе.
Я решил осмотреться. Начать с технических моментов. Моим первым открытием уже на следующее утро была дверь в глубине склада, слева от камина. За ней оказалась натуральная подсобка, захламленная донельзя, но тоже с окнами, довольно просторная, если вынести все ненужное. И еще там был древний умывальник, ржавый, нерабочий. Ни дым, ни копоть в чулан не проникли, хотя и без них ремонт был просто жизненно необходим.
Затем по дубовой лестнице я поднялся на второй этаж. Пол основательно прогорел в двух местах. В одном из них особенно сильно и неудачно, так что без замены двух балок было не обойтись. Гарью здесь пахло невыносимо. Но крыша была цела, ни единого потека. Маневрируя между сугробами старой рухляди на полу, присыпаными пылью, я отметил прерасный вид из окна, которое так же безвкусно обкорнали кладкой.
Белые стены, подумалось мне, и побольше цветов.
Когда мы с Трэвисом привели в порядок каменный пол первого этажа, я заметил, что дядя Родж встал перед дилеммой. Он ничего нам об этом не говорил. Однако, наблюдая за ним, я понимал, о чем он думает. После того, как мы смахнули сажу со стен, вид лучше не стал. Грязные жирные потеки вгоняли в тоску как его, так и потенциальных покупателей.
Приглашенный электрик залупил цену за ремонт проводки. Дядя Родж полдня плевался и возмущенно бормотал что-то себе под нос, пока мы монотонно, дюйм за дюймом простукивали стены. Как я и предполагал, штукатурка пережила стихию. Меня это не особенно радовало. Стены были кривыми, как и полагалось старому дому фермера, но я сильно сомневался,