И мы не можем просто сидеть и равнодушно смотреть на то, как она идет в расставленный капкан. А тем более, самим вести ее туда за руку. Это недостойно, – голос Алисы дрожал от едва сдерживаемого негодования.
– Ладно, ладно. Я просто пытался рассуждать логически. И рассмотреть все варианты.
– Слушай свое сердце и совесть, Барс. Логические дорожки могут привести в тупик. Аарун, наверное, тоже рассуждал логически, когда решился на предательство. Ведь все равно бы рано или поздно, всех вычислили. А так он время сэкономил КТ-шникам, сам спасся. Одна польза. Кроме того, что не по совести это. Предать того, кто тебе доверился – это страшно, – холодный Алисин голос хлестал, как плеть.
На Барса было жалко смотреть.
– Прости, я, действительно, сглупил. Сказал, не подумавши. Но… каков план? Мы не сможем ее вечно прятать. Или ты хочешь ее вернуть обратно?
– Обратно? Нет, это нереально. На законных основаниях не сможем, а через контрабандистов – слишком рискованно. Ее надо легализовать. А потом уже пусть сама решает.
– Как? Как ты планируешь ее легализовать? Ведь ее след уже отсканировали, и всему Обществу КТ известно, что в Кландии появился новый незарегистрированный коточел.
Девочка не имеет кода записи, нигде не училась…
– Подожди, дослушай меня, – взяв супруга за руку, сказала Алиса, – Я уже все придумала. Наша задача – отвести от Леры подозрение, сделать так, чтобы ее никак не связали с пропавшим Ловцом и неизвестным незарегистрированным нарушителем. И мы вполне можем это сделать. В сентябре начинаются экзамены в Школу, я отведу ее туда вместе с Олли, и скажу, что она моя старшая дочь, рожденная до брака с тобой. Пройдет достаточно времени, чтобы о нелегале все забыли.
– Дочь?! – Барс смотрел на Алису как на сумасшедшую.
– Да, легенда такая. Послушай, и оцени с помощью своей хваленой логики. Я в молодости много путешествовала, это всем известно. В одной из поездок у меня возникает бурный роман со знатным коточелом. Но мои родители – заговорщики, государственные преступники. Я сама бедная девушка без денег, лишенная имени. Вся его родня встает на дыбы, нас разлучают, и я уезжаю. Но через какое-то время у меня рождается маленькая Лера, которую я отдаю в приют. Допустим, в английском Мэйкуне. Это достаточно далеко от нашего города. А сейчас я о ней вспомнила, съездила в Мэйкун и привезла. У приютских детей нет кода до Школы, так как родители часто не известны. При поступлении в Школу им обязаны присвоить их собственный.
– А почему ты вспомнила про дочь только сейчас?
– Олли поступает, и меня совесть заела.
– Ну, в общем, вполне правдоподобно. Попробовать, конечно, можно, – задумчиво протянул Барс,
– А не сделают запроса в Мэйкун?
– Запрос не делают, если родитель признает себя таковым, и разрешает использовать свой код записи для прикрепления.
– Хорошо быть юристом, – улыбнулся Барс. – А английский язык?