будешь сдавать ему пленку. Он ее дома будет проявлять.
Ну, и корабельные истории. Возьми список у начальника порта: какие корабли прибывают в Якорный коготь, какие отплывают. Их с каждым годом все больше. У меня есть соображения на этот счет. Но это мы обсудим по ходу дела. Подумай, что ты можешь предложить в этом смысле.
– Как я уже говорил по телефону, – напомнил Куойл, – у меня нет опыта по корабельной части.
Автокатастрофы! Он был ошеломлен перспективой иметь дело с кровью и умирающими людьми.
– Ну, ты можешь либо поставить об этом в известность своих читателей, либо работать как вол, чтобы чему-то научиться. У тебя-то корабли должны быть в крови. Поработай над этим. И делай то, что скажет Терт Кард.
Куойл принужденно улыбнулся и встал. Он уже взялся за ручку двери, когда Джек Баггит снова заговорил:
– Еще одно. Я не потерплю никаких шуток насчет Ньюфаундленда и ньюфаундлендцев – и это не шутка, Куойл. Запомни это. Я ненавижу, когда насмехаются над ньюфами.
Куойл вышел из кабинета. Автокатастрофы. Он уставился на потрепанные телефонные справочники.
– Куойл, – шепотом произнес Натбим. – Эй, Куойл, ты же не раскиснешь и не сбежишь в Штаты, правда? Мы на тебя рассчитываем, Куойл. Мы окружим тебя культом карго[22].
Джек Баггит высунул голову из-за своей стеклянной двери.
– Билли! У Элвис щенки еще не родились?
– Да, родились, на прошлой неделе. Три штуки. Все черные с белыми носочками на лапах.
– Я хочу взять одного.
Дверь снова захлопнулась.
8. Затяжной узел
На больших судах этот узел применяется редко, но на маленьких лодках, особенно открытых, которые легко переворачиваются, часто возникает необходимость быстро отдать швартовы, и тогда затяжной узел незаменим.
– Не думаю, что справлюсь с этой работой, – сказал Куойл, который заглотил две кружки пива и пакет залежалого попкорна в гостинице «Морской якорь» в Якорном когте, размышляя, не совершил ли он ту же ошибку, что пассажир, севший не на свой самолет, который, не успев взлететь, рухнул на взлетную полосу.
Тетушка подняла голову. Она сидела на круглой тахте и со скоростью вязальной машины орудовала спицами в облаке ангоры; Уоррен тихо пристроилась у ее ног, у нее двигались только глаза в покрасневших веках. Банни со следами слез на щеках – в кресле с распотрошенной подушкой. Кресло было обращено в угол комнаты. Саншайн подбежала к Куойлу, вопя:
– Папа, она меня укусила! Банни укусила меня в ногу. – Она продемонстрировала Куойлу след от двух полукружий зубов на бедре.
– Она первая начала! – закричала Банни, глядя угрюмо, как Бетховен на портрете.
– Ты вонючая кусачая дрянь! – истошно завопила Саншайн.
– Ради бога, замолчите обе, – сказала тетушка. – Племянник, нам нужно что-то делать. Этим детям